— Нет.
— Но на одну девушку в лесу и звери... и люди могут напасть.
— Она умеет постоять за себя, — проговорил Гостомысл, вспоминая, как он пытался поймать девушку, но не мог.
— И оружие у нее есть?
— И оружие. У нее есть лук и стрелы. Она, наверно, охотница. Это необыкновенная девушка, — сказал Гостомысл.
Ратиша что-то заподозрил.
— Постой, княжич, во что она, говоришь, была одета? — спросил Ратиша.
— На ней была странная одежда, вроде она и одета, и одежды нет, но сливается она с лесом и травой, — сказал Гостомысл.
— И ты с ней говорил? — спросил он.
Гостомысл кивнул головой.
— Да, говорил... она подарила мне свою любовь, — краснея, сказал он.
Ратиша понимающе заулыбался, и Гостомысл поспешил объяснить:
— Это не то, что ты думаешь — это настоящая любовь, я влюбился в нее с первого взгляда.
— И как она выглядела на лицо? — спросил Ратиша, и Гостомысл начал описывать лицо девушки.
По мере того как он рассказывал, на лице Ратиши вырисовывалось беспокойство, перемешанное с испугом.
Не дослушав окончания рассказа, он перебил Гостомысла:
— Она сказала свое имя?
— Нет, имя не сказала, хотя я ее спрашивал, — удивляясь испугу Ратиши, ответил Гостомысл.
— И охотница, и одета странно, и зеленые глаза; и сливается с лесом, и пахнет цветами и травой, — задумчиво перечислил Ратиша приметы девушки и сделал неутешительный вывод: — Однако как все плохо!
— Все — плохо? Неужели ты боишься девушек? — пошутил Гостомысл, чувствуя на сердце холодок.
— Я девушек не боюсь, — серьезно сказал Ратиша.
— А в чем же дело, чего ты боишься? — спросил Гостомысл.
— Я боюсь другого, — уклончиво промолвил Ратиша.
— Но чего ты так боишься? — спросил Гостомысл. За смутными словами Ратиши он почувствовал тайную угрозу, и теперь начал волноваться и он.
Ратиша склонился к самому уху Гостомысла.
— Княжич, боюсь, это была не обычная лесная ведунья, — проговорил он.
— Это — ведунья? Я и не предполагал, что она ведунья, — удивленно проговорил Гостомысл.
— Нет, это не ведунья. Это гораздо хуже.
— Что — хуже?
— Мне кажется, это была сама Девана — дочь Перуна и Летницы, богиня лесов и охоты, — шепотом сказал Ратиша и оглянулся.
Гостомысл вспомнил предсказание девушки и похолодел.
— Тогда все понятно. Поэтому она и одета странно... и вела себя странно, — сказал он.
— Встреча с богиней не к добру... — сказал Ратиша.
— Она не сделала мне вреда. Она сказала, что полюбила меня, — проговорил Гостомысл. Его беспокойство усилилось, и он пытался успокоить себя.
Ратиша встревоженно оглянулся на березовую рощу, откуда донесся треск сухого дерева.