Ратиша почесал затылок.
— Ну да.
— Но ведь боги тоже мо~ут любить, — напомнил Гостомысл.
— Ну и что?
— Значит, если любовь —- это чувство богов, то как они позволили людям тоже испытывать это чувство? Разве позволено низшим существам иметь то, что имеют и высшие? — спросил, улыбаясь, Гостомысл.
Ратиша наморщил лоб, но ничего не смог придумать в ответ и сдался:
— Княжич, ты меня совсем запутал.
Гостомысл засмеялся.
— Если боги могут любить друг друга, и люди могут любить друг друга, то почему боги не могут любить людей, а люди богов? — задал он вопрос.
Ратиша задумался на минуту, потом покосился на княжича и проговорил:
— А может быть, все, что произошло с тобой, и к лучшему. Не многим смертным удавалось добиться любви богов. В конце концов жизнь человека лишь небольшая искра в огне вечности. Костер горит, а искры гаснут, гонимые ветром времени. Может, все и к лучшему, если, конечно, все, что ты рассказываешь, не сон.
— Не сон, — сказал Гостомысл и, взглянув на собирающиеся над горизонтом тучи, сказал: — Кажется, дождь собирается.
— Точно будет буря, — уверенно сказал Ратиша, — поэтому я и тороплюсь вернуться домой.
Гостомысл покрутил головой и снова рассмеялся.
— Ты чего смеешься? — с недоумением спросил Ратиша. — Буря на Нево-озере — дело очень опасное.
— Да вот я подумал, а могут ли у богини появиться дети от смертного? — спросил Гостомысл.
— Да кто его знает? Они же боги, — Ратиша снова почесал затылок. — Впрочем, и у богов имеются дети, правда, не говорится, кто их отцы. Но у греков есть былина, что один из их богов — Геракл, был сыном главного их бога Зевса от земной женщины. Он совершил немало подвигов, за что и был произведен в боги. Но чтобы у богини был ребенок от смертного, я не слышал.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил Гостомысл.
— Мой отец ходил с купцами к грекам, там и наслушался. Да и книги привозил, — сказал Ратиша.
— Ты знаешь по-гречески? — спросил Гостомысл.
— Знаю. И по-свейски знаю, — сказал Ратиша.
— Я тоже знаю, — сказал Гостомысл и поинтересовался: — А по-датски умеешь?
— Зачем? — спросил Ратиша.
— Язык врагов надо знать, — сказал Гостомысл.
— Ага. Ну, понадобится — выучим, — сказал Ратиша.
Лодка причалила к берегу, когда тучи затянули все небо, и из них начала сочиться дождевая влага.
Подхватив оружие и прикрывая головы плащами, Гостомысл и Ратиша быстро пошли в город. Молодые дружинники остались разгружать лодку.
Дежуривший у ворот на княжеский двор дружинник, увидев Гостомысла, облегченно воскликнул:
— Хвала богам, наконец-то ты, княжич, нашелся!