Но если он умрет, то это будет значить, что он не оправдал возложенную на него богами миссию.
Это страшно, потому что тогда он никогда не попадет в рай и будет вечно скитаться между царством мертвых и живых. И для всех он будет чужим. И всегда он будет одинок. Это страшно.
Стукнула дверь, и в комнату вошел Стоум.
— Разреши, князь? — сказал он.
Приход Стоума оторвал Гостомысла от мрачных мыслей.
— Заходи, боярин, — сказал он.
Заметив мрачное лицо Гостомысла, Стоум спросил:
— Ты что такой мрачный, князь?
— Ах, в голову лезут мысли о смерти, — сказал Гостомысл.
— Пока ты жив, не думай о смерти. Рано еще, — сказал Стоум и усмехнулся. — А потом будет поздно. Все равно человеку не изменить свою судьбу. Так что незачем думать о смерти. Пусть боги о том размышляют. Если им это нужно.
— Да, что предопределено богам, то человеку не изменить, — сказал Гостомысл и вспомнил: — А где волхвы?
Стоум приоткрыл дверь и сказал:
— Заходите!
В комнату вошли трое волхвов в одеяниях трех цветов: белый, синий и красный. В руках волхвы держали дудки и бубны. Заметив суровое лицо Гостомысла, они робко встали около стены.
— Вот они волхвы! — доложил Стоум.
Гостомысл подошел к волхвам. Взглянул им в лица и отметил, что у волхвов лица бледные, точно у каменных изваяний.
— Вы мне нужны... — проговорил Гостомысл.
Волхвы поклонились и проговорили:
— Мы сделаем все, что тебе нужно, княжич. Только не гневайся, не своими словами говорим, а говорим словами богов. А правду ли он говорят или лгут, то нам неведомо, — сказал старший волхв с длинной седой бородой.
— А мне ваши слова и не нужны, — сказал Гостомысл. — Что человек может мне сказать? Мне нужно узнать замыслы богов.
— Если боги захотят говорить, мы передадим тебе их волю, — сказал главный волхв в белой одежде.
— Ладно, — сказал Гостомысл.
— Князь, дружина и городские старшины собраны в горнице, — нетерпеливо доложил Стоум. — Они ждут тебя. Ты выйдешь?
— Иди, скажи им, что скоро выйду. Пусть ждут. Но сначала я поговорю с волхвами, — сказал Гостомысл.
Стоум вышел из комнаты, а Гостомысл обратился к волхвам:
— Снился мне странный сон, будто приходила ко мне богиня Девана и говорила мне о своей любви ко мне.
Волхвы покачали головами.
— Хочу посоветоваться с вами, — сказал Гостомысл.
Волхвы опять качнули головами.
— Хочу узнать, что это сулит: неудачу и смерть мне грозит, или... — проговорил Гостомысл и замялся: нахлынувшие чувства мешали ему говорить дальше, рассудительно, как и подобает князю. На глаза, при мысли о смерти, накатились слезы. Но через мгновение он овладел собой и твердо продолжил: