Гостомысл приветственно покачивал рукой.
Когда они вышли из горницы и Ратиша закрыл сзади дверь, Гостомысл сказал Стоуму:
— Боярин, благодарю за торжество. Однако я князь по рождению, а не по желанию дружины.
— Ты прав, князь! — сказал Стоум. — Я виноват, что самовольно сделал так. Но я вынужден был сделать так, потому, что твой отец потерял земли словенские и оказался в изгнании на чужой земле. После смерти князя Буревого его дружина хотела уйти к другим князьям, потому что не верила, что мальчик может возглавить дружину. Ведь ты князь по рождению, но был не вождем дружины. Обрядом возложения на твою голову княжеской власти я объявил тебя вождем и склонил их поклясться в верности тебе. Таким образом, мы сохранили дружину, а ты стал первый среди них.
— Но отныне я буду зависеть от дружины, — сказал Гостомысл.
— Князья всегда зависели от дружины, но дружинники еще больше зависят от князя, — рассудительно возразил Стоум.
— Но обряд объявления вождя мне понравился. Хороший обряд, красивый. Особенно — с мечами, — сказал Гостомысл.
— Я постарался сделать его торжественнее, — сказал Стоум.
— Но впредь сначала советуйся со мной, — сказал Гостомысл.
— Хорошо, — сказал Стоум.
Они вошли в комнату.
— Ратиша, сними с меня шапку, — сказал Гостомысл.
Ратиша, снял шапку, и Гостомысл с облегчением вздохнул.
— Однако тяжела шапка.
Стоум усмехнулся.
— Дорогая шапка — целой страны стоит.
— А где шкатулка? — спросил Гостомысл.
— Вот она, — сказал Стоум, показывая шкатулку.
— Положи шапку в шкатулку, — сказал Гостомысл.
— Хорошо, — сказал Стоум.
Он поставил шкатулку на стол, принял у Ратиши шапку и спрятал ее в шкатулку.
— Стоум, — строго сказал Гостомысл, — и раз эта шапка стала олицетворением княжеской власти, то хранить ее следует пуще всех богатств.
— Я помещу ее в твою сокровищницу, — сказал Стоум.
— У меня нет сокровищницы, — сказал Гостомысл.
— Теперь есть, — сказал Стоум.
— Ты будешь хранителем сокровищницы. Охранять ее поставь самых надежных воинов, — сказал Гостомысл, на минуту задумался и проговорил: — Боярин, но с этого момента я не буду жаловать земли дружинникам. Только золото и серебро.
— Да будет твоя воля, — сказал Стоум и усмехнулся: хитрый боярин догадался, почему князь решил не давать земли дружинникам.
Опустившись в подземный ход, Лисий хвост наткнулся на Тишилу. Тот своим толстым телом заткнул ход, точно пробкой, и Лисий хвост вынужден был толкнуть его в спину.
— Ты чего встал? — сердито прошипел Лисий хвост.
— Тут темно, не вижу, куда идти, — сказал Тишила.
— Ну и дурень же ты, Тишила! — засмеялся Лисий Хвост. — Тут путь один, никуда не денешься. Иди вперед!