С дальнего краю вскочил боярин Девятко и загорячился:
— Хорошо тебе, Борислав, такое говорить, тебе в поход не идти, ты стар, а воевать придется нам — молодым.
Князь Буревой удивленно приподнял густую бровь, — давно он не слышал, чтобы кто-то из дружинников робел идти на войну. Однако он промолчал, он хотел выслушать мнение всех.
Девятко перебил боярин Путята:
— Воевать пойдут все дружинники, и стар, и млад. А ты не по чину вскакиваешь, Девятко. Ты сидишь с дальнего краю, потому помалкивай, пока люди помудрее тебя свое слово скажут.
Девятко покраснел и брызнул слюной:
— Правда, — я девятый сын в семье. Но куда делись мои братья? Они погибли на войнах, а ты и Борислав в это время добро наживали.
— Сядь на место, — вспылил наконец-то и воевода Храбр. — Тут все воины, и у всех гибли отцы и братья — такова наша жизнь. А тому, кто своей жизнью дорожит, тому не место среди нас. Борислав имеет много добра потому, что служит князю давно, раньше, чем ты родился. Будешь и ты хорошо служить, будет и у тебя почет и слава. Вот пойдем на морских разбойников — сможешь показать себя. А пока ты сидишь на этом месте благодаря заслугам твоего отца и братьев.
— А делайте что хотите! — раздраженно махнул рукой Девятко и сел обратно на свое место.
После этого в гриднице повисла тишина.
Подождав немного, Храбр констатировал:
— Что, больше никто не хочет говорить?
Тишина продолжалась.
Выждав немного и убедившись, что желавшие все высказали свое мнение, князь поднял руку и заговорил:
— Бояре, одна ладья с нашим добром — потеря досадная, но не велика. Однако прав Борислав, если волчонок начнет резать овец, то хорошего не жди — подрастет, все стадо перережет. Поэтому лучше убить волчонка, пока он мал. Так и разбойников, надо бить пока их мало, ибо промедлим, так за ними придут и другие, и наши моря и земли мы потеряем. А это — торговые пути и рыболовные места. Словенский народ нам не простит, если мы проспим его владения.
— Верно, — послышался шум со стороны бояр. Некоторые вскочили с криками: — князь, веди нас, мы побьем разбойников.
Как только шум стих, князь обратился к городским старшинам:
— Господа старшины, разбойников немного, всего шесть ладей, и дружина сама готова наказать разбойников. Но думаю, что на Неве пора поставить город, чтобы не пускать в наше море чужих людей. А что вы думаете?
Старшины покряхтели, и тогда поднялся городской глава Богдан. Тяжелый и широкий. Лицо выбрито до красноты.
Он рассудительно заговорил:
— У нас торговли с северными странами почти нет. Что можно у нищих купить? И нам сообщают, что разбойники вырезают местное население на захваченных землях подчистую. Ты, князь, прав, — наказать разбойников надо, чтобы впредь им неповадно было. Море наше, и чужих здесь не должно быть. Поэтому надо побить шайку морских людей наголову, чтобы и следов их не осталось. А город ставить на Неве — дело серьезное, большие расходы, а прибылей не видно, — надо еще подумать.