— Понятно, — многозначительно проговорил князь и обратился к воеводе: — И что, скажешь, Храбр?
— Все это писано для больших битв, а сейчас перед нами небольшой отряд разбойников. Нас намного больше, и нам тут важно не дать убежать норманнам, потому что те, которые убегут, на следующий год вернутся и приведут с собой еще большее войско, — сказал Храбр со снисходительной улыбкой на губах.
— Чего нам мудрить — подкрадемся тихо, нападем, да всех побьем, — поддержал воеводу Девятко. Он рассмеялся: — Да мы их шапками закидаем!
— Так и решим — шапками закидаем, — сказал князь и поднял чашу. — За нашу победу!
Бояре допили остатки медовухи, и князь велел Девятко вернуться на свой струг и дальше идти впереди и показывать путь.
Девятко переправили назад тем же испробованным способом, и вскоре флот двинулся в сторону устья Невы.
Кораблей было много, и флот начал растягиваться, поэтому князь приказал кораблям построиться тремя колоннами.
На это ушло много времени, при этом несколько кораблей едва не столкнулись.
Гостомысл, наблюдая за неуверенными перестроениями кораблей, сказал Ратише, что когда будут собирать дружину, заодно надо будет учить кормчих совершать перестроения на воде.
Ратиша удивленно спросил:
— Княжич, зачем это нам?
Гостомысл кивнул на отставшие суда:
— Видишь?
— И что? Так всегда бывает, — сказал Ратиша.
— Если придется сражаться на море, то такие неумелые перестроения повлекут за собой поражение.
Ратиша пожал плечами.
— Мы обычно сражаемся на суше. Я никогда еще не видел, чтобы на воде происходили большие сражения. Поэтому дело кормчих довезти дружину на кораблях туда, куда следует. А каким они при этом будут идти строем — неважно.
Гостомысл улыбнулся и проговорил:
— Ратиша, ты не читал греческих книг, а потому не знаешь, что именно на морях решаются судьбы государств.
— Но то у греков. Они живут на берегу моря. А у нас на реках негде развернуться, — сказал Ратиша.
— Ты ошибаешься, Ратиша, нам еще придется сражаться на море. Хотя бы потому, что придется воевать с морскими разбойниками.
Разговор прервал подошедший Стоум.
— Вы о чем говорите? — спросил он.
— Я говорю, что неумело строятся корабли, — сказал Гостомысл.
— Ну да, — рассеянно сказал Стоум. — Но это ерунда.
Гостомысл покраснел.
— А, в общем, княжич, не расстраивайся, ты правильные вещи сказал на совете, — сказал Стоум.
— Однако Храбр посмеялся надо мной, — сказал Гостомысл.
— Храбр смелый человек, хороший воин. Но он привык ломиться в открытые ворота. Он не дальновиден, — сказал Стоум.
— Отец его любит и доверяет ему, — сказал Гостомысл