Первыми дрогнули ополченцы. В ужасе они прыснули в лес.
Ратиша потянул Гостомысл в сторону кораблей.
— Идем, княжич, скорее к стругам! — кричал он. — Или ты погибнешь!
Гостомысл же, поняв, что отцу ничем помочь не сможет, в расстройстве чувств упал на землю и заплакал навзрыд.
Между тем несколько данов заметили юношу в дорогой одежде и, догадавшись, что это необычный воин, устремились к нему, желая захватить его в плен.
— Даны идут к нам! Надо скорее бежать! — кричал Ратиша в ухо Гостомысла и пытался поднять его с земли.
К его облегчению, Гостомысл пришел в себя и поднялся.
— Куда бежать? — спросил Гостомысл.
— Тебя хотят захватить в плен, — показал рукой Ратиша на приближающихся данов и потянул Гостомысла в лес. Однако, заметив отряд данов, намеревающийся взять его в плен, Гостомысл сам со всех ног бросился в лес.
Князя Буревого спасло то, что в азарте даны погнались за ополченцами. Пока они гонялись за ополченцами, опытные дружинники, построившись плотным строем вокруг князя и стали отступать к ладьям.
Учитывая, что Гостомысл и Ратиша в сражении участия не принимали, они прибежали к кораблям раньше всех.
Ерш, увидев бегущих Гостомысла и Ратишу, сразу догадался, что битва не удалась, и приказал гребцам оттолкнуть ладью от берега.
Правда, когда ладья отчалила от берега и закачалась на глубокой воде, Ерш приказал остановиться и ждать в готовности, — князя он не мог оставить.
А на случай нападения данов на корабль он велел нескольким гребцам взять луки и приготовиться к стрельбе.
Следуя его примеру, и остальные кормчие отвели корабли от берега.
В результате убегавшим от данов остаткам разбитого словенского войска пришлось добираться до спасительных кораблей по горло в воде.
При этом те из дружинников, которые были в тяжелой броне, завязнув в донном иле, стали тонуть, но на их спасение не было ни сил, ни времени.
Но именно это и спасло князя Буревого и его бояр.
Даны гнались за ними, наступая на пятки, и если бы корабли оставались на месте, то они ворвались бы на плечах словен на корабли и захватили их.
А так, благодаря лучникам удалось, хотя и с трудом, отсечь данов от спасающихся словен.
Забравшись на борт ладьи, дружинники падали на палубу и тяжело дышали, широко раскрыв рты, точно рыба, вытащенная на берег.
Отдышавшись, князь, огляделся: его ладья была уже далеко от берега, за ней следовало всего два струга. А совсем далеко виднелись корабли с датскими знаменами: даны, побив словен на суше, решили добить их на воде.
Увидев эту картину, князь помрачнел.
— Стругов и ладей осталось слишком мало, чтобы всерьез драться с данами, — сказал он вслух.