Прошло минут десять, и Клим наконец решил обозначить свое присутствие:
— Нет, ну вы прям неугомонные… не, ну я понимаю, поваляться на травке да в бассейне помацкаться… но это уже вообще. — Бурчащий серый мохнатый злюк кое-как взобрался на кровать, а затем и мне на грудь. — Зорь, ну ты в кого такая тупая, а? Вот какого гхырта ты упрямишься? Ну дала бы этому светлому прихвостню… че, жалко? Даже мне видно, что он тебе нравится.
— Кто?
— Вурдес твой обожаемый.
— Повтори.
— Че?
— Кому я должна дать? — Никогда не страдала слуховыми галлюцинациями, но, кажется, сейчас это случилось.
— Демону.
— Клим!
— А?
Отчетливо различив на его мордочке зловредное выражение, я глухо рыкнула:
— А ведь я не всегда связанная буду…
— Да лан, шучу. — Хмыкнув в очередной раз, шушь несколько раз пробежался по моему телу туда-сюда, и путы исчезли. — Во, цени.
— Ценю. — Не торопясь вставать, я лежа разминала руки и внимательно осматривала не такую уж и простую нечисть. — Рассказывай.
— Че?
— Все!
— Ну все так все. Но, вообще-то, если бы ты смотрела не только на его задницу и брцуху, то давно бы уже увидела и татуху.
— Где?
— На левой лопатке. Знак жреца Светлой.
— Но… — Я концентрировалась, как могла, но действительно не припоминала, чтобы видела на нем хоть одну татуировку, кроме клановой. Увы, на его левую лопатку я вообще не смотрела. — Дхар! Ну и что получается?
— Задница.
— Задница… — согласилась я и уныло кивнула. По-другому и не скажешь.
Проблема была в том, что если Темному в основном служили такие, как я, — выдернутые из-за грани и получившие второй шанс на жизнь, то Светлой… Светлой служили добровольно и пожизненно.
Следователи особого назначения, давшие клятву.
Несколько раз мне приходилось с ними сотрудничать, но каждый раз Плетельщик предупреждал об этом заранее. Но тут…
Плетельщик, за что?! Я же делала все, как ты хотел! Зачем ты меня так подставил??!
Бездействие и отсутствие ответов сильно бесило, так что я соскочила с кровати и несколько раз прошлась по пещере туда-сюда. Значит, он жрец. Следователь. И уже четыре года здесь? Странно, очень странно. У меня на каждое дело уходило от недели до трех месяцев. Не больше. Но четыре года?!!
Нет, я не могу представить.
Нам действительно придется поговорить, а затем и посотрудничать. Но на моих условиях.
Усмехнувшись своим мыслям, я торопливо подошла к сумке и почти сразу радостно оскалилась. Вот она, родимая. Ну держись, Вурд! Будем разговаривать!
Предчувствие чего-то глобального и неотвратимого не позволяло сосредоточиться на текущих делах. Казалось бы, он предусмотрел все — запасся едой, терпением, пообещал себе, что, как бы ни хотелось, больше не будет настаивать на близости и даже мыслей подобных не допустит. Пусть она ведет себя глупо и по-ребячески, но она наверняка направлена сюда Плетельщиком именно по их делу. По слишком затянувшемуся и гиблому делу — за семь лет расследований сменилось более двадцати Следователей, но все, что они выяснили, — в стенах древнего учреждения происходит нечто странное и необъяснимое. Просто необъяснимое.