— А ты что думала?! Дурья твоя башка! — громким голосом, чтоб все слышали, перебил ее Бурнаш. — Задаром твоя свобода завоевывается?.. Рожала детей, — показал он на женщину, — мучилась, а теперь новый мир рожает! И хочет без мук? — атаман сошел с подножки автомобиля и сказал тоном ниже, как ровне. — А ты что, хочешь без мук, что ль?
— Так ведь детишки… Последняя коровка… последняя!
— Последняя, последняя, — передразнил атаман. — А знаешь ли ты, глупая женщина, что сегодня у тебя одну корову взяли, а завтра, завтра десять вернут! — Бурнаш говорит громко, снова обращаясь к публике. Правильную политику атамана нужно разъяснить всем. Не себе же в карман он эту скотину реквизирует.
— Как десять? — удивилась крестьянка.
— А вот так! Так!.. Чьи были коровы? Чьи?.. Помещичьи, кулацкие! А теперь твои будут! — Бурнаш ткнул пальцем в окружающих его станичников. Все! Быки! Коровы! Куры! Свиньи! Все будут твои.
— Верни мне мою кормилицу! — снова заголосила баба.
— Ну-у… — атаман развел руки в бессилии перед сложившейся ситуацией. — Потерпи, сестра! Воротим, все воротим! — не забывая о публике, Гнат сделал общий успокаивающий жест… — Свободная женщина! — Бурнаш подошел к крестьянке, все стоящей на коленях, обнял и поцеловал в лоб. Гражданка!
Удовлетворенный произведенным эффектом, атаман вернулся в автомобиль и нажал на клаксон. Возница взмахнул вожжами, и экипаж тронулся в путь. Им затемно нужно вернуться в Липатовскую. За машиной ехали знаменосец и небольшой отряд, чуть поодаль гарцевал Лютый. На собранных для митинга крестьян Сидор смотрел презрительно. Чего Бурнаш распинается перед ними? В руках атамана сила, власть, значит и врать про десять возвращенных коров не обязательно. Приказать что надо — все сделают! А гавкнет кто — к стенке.
* * *
— … Но бурнашей слишком много, к тому же скоро ночь! — сказал Валерка.
— Вот именно, — подтвердил оба факта Данька.
— Ты что-то придумал?
— Яшка, ты сможешь сделать аркан? — спросил командно.
— Конечно, я же цыган, — отозвался тот. — Чем мы, по-твоему, коней ловим?
— Вот и займись. А ты, Валерка, в станицу пойдешь. Кто у нас там на окраине живет?
— Тетка Дарья, — сказала Ксанка. — Можно я с Валеркой пойду?
— Не стоит, — отказал Даниил. — Спросишь у тетки Дарьи простыни, там, белые тряпки. Скажешь: завтра вернем.
Валерка кивнул, сунул за пояс револьвер и растворился в наступающей тьме. Яшка присел поближе к костру и начал распутывать веревку.
— А я? — спросила Ксанка.
— Отдыхай пока, еще дела будут.
Грабеж станицы остановили только сумерки. Пожарища угасли, бандиты устали. А собранную скотину еще предстояло доставить в Липатовскую, где находилось основное войско атамана Бурнаша. Лютый распорядился отправить стадо сразу, у него, дескать, нет лишних хлопцев, чтобы навоз возить да коров караулить. Вот и выпало Савелию ехать со скотиной — эскортом. Главным был поставлен его старший товарищ Пасюк. Установили они для обороны на телеге пулемет, постелили сена и тронулись в путь. Телега катилась впереди, а сзади стадо подгоняли двое конных казаков. Их кони самостоятельно держались дороги, а бурнаши, следуя привычке, дремали, покачиваясь в седлах.