— А как Петро ночью ездил?
— Ку-ку!
— Слыхал?
— Ку-ку!
— Слыхал?!
— Ага.
Жуткий скрип разнесся чуть не на все кладбище. Казаки оборотились на звук. На высоком могильном холме стоял гроб, крышка его со скрипом открылась, а внутри свеча горит!
Тут Данька выпустил веревку и крышка грохнулась на место.
— Батя! — заорал Савелий. — Батя, глянь-ка!
Снова птицей прокуковала спрятавшаяся среди могил Ксанка. Яшка с усилием потянул за деревянное основание, и на глазах бурнашей крест у дороги распался на три.
— Свят, свят, — перекрестился Пасюк, выпучив глаза.
Савелий посмотрел на дорогу вперед и с диким криком спрятал голову в сено. По обеим сторонам дороги стояли чучела в белых балахонах и с косами. Последнее чучело чуть покачивалось, Валерка еще не установил его как следует. В головах чучел горели свечки, казалось, что сверкают глаза. Пасюк, мнивший до сих пор себя не пугливым, повторил маневр младшего приятеля и тоже зарылся в сено.
Петухом закричал Данька. Цыганенок, услышав сигнал, выскочил на дорогу и, захлестнув арканом голову сонного охранника, сдернул его с лошади. Данька и Ксанка бесшумно свалили на землю второго. Точно по плану тут же подъехал Валерка, ведя в поводу остальных лошадей. Подростки вскочили в седла и развернули мычащее стадо в сторону станицы. В родное село коровы зашагали бодрее. Пасюк отважно приподнял голову и оглянулся.
— А-а-а! — с криком отчаянной храбрости он хлестнул лошадей, телега быстро покатила прочь от кладбища.
* * *
Утро только забрезжило, но в хате уже было светло. Тетка Дарья спала на широкой кровати вместе с двумя детьми. Со двора вдруг донеслось коровье мычание. Тетка Дарья подскочила, не понимая, кончился сон или еще нет, и выбежала наружу.
И когда увидела за дверью свою корову, быстро трижды положила крест. Подошла к буренке и сняла с рога бумажку. На ней крупно написано: "Мстители". А на лавке у стены лежала стопка простыней, перемазанных деревянной трухой и воском.
* * *
Когда Савелий и его напарник осмелились поднять головы, страшное кладбище осталось далеко позади. Озираясь, Пасюк сел на телеге и попытался свернуть трясущимися пальцами козью ножку.
— Что делать-то будем? — спросил младший.
— Вертаться надо, — ответил Пасюк, просыпая махорку на землю.
— Назад?! — с тихим ужасом переспросил Савелий. — Может, до Липатовской дотянем?
— Без коров? Атаман тебе ужо пропишет горячих.
Страх перед Бурнашом возобладал. Савелий развернул телегу и стал искать объездную дорогу. Через кладбище он теперь ни ногой. Пасюк старался по сторонам Не пялиться, мало ли там чего может оказаться!