Ла Вей приосанился.
– Разумеется, – сказал он.
Ему показалось, что ее лицо потемнело, хотя, возможно, на него упала тень угасающего дня.
– Так это все? – спросила Элайза.
– Да, миссис Фонтейн. Это – все.
Филипп решил сбежать от суеты, связанной с подготовкой к ассамблее, и прогуляться до «Постлетуэйтс Империум», чтобы узнать, нет ли ему писем.
Он надеялся, что время сотрет воспоминание о поцелуе с Элайзой. Вместо этого с того самого мгновения, когда Элайза сказала: «Я не могу», – оно обрело мифический оттенок. Ведь слова «я не могу» вовсе не означают, что она никогда не будет близка с ним.
Ла Вей был настолько погружен в размышления об этой возможности, что с удивлением обнаружил, что уже находится у магазина, хотя почти не помнил, как туда шел. Он остановился, проверяя свое тело, прислушиваясь к нему. Он задыхался, но совсем чуть-чуть. Ему было больно, но боль не была невыносимой.
И все же принц и задыхался и испытывал боль в результате простой прогулки по холмам. Если бы шесть головорезов напали на него сейчас, они оставили бы на месте схватки мертвеца. Осознав это, Филипп почувствовал, как от нетерпения опять напрягается каждый его мускул, поэтому толкнул дверь магазина сильнее, чем надо.
Висевшие над дверью колокольчики подскочили и яростно зазвенели.
Оказавшись внутри, Ла Вей едва не прикрыл рукой глаза при виде ослепляющего изобилия шалей и капоров, перчаток всевозможных цветов, лент, бантов и тесемок, блестящих гребней и шпилек, вееров и ридикюлей, чего-то сверкающего, сияющего и мерцающего – в общем, всевозможных штучек, заставляющих женские сердца биться быстрее.
Принц улыбнулся, правда, немного мрачно, думая о Мари-Элен и о том, как та восхищенно заахала бы при виде всего этого богатства. Здесь были вещицы, которые она просто должна иметь. А он должен дать ей возможность купить эти безделицы.
Ла Вей резко отвернулся от витрины, но его взгляд тут же натолкнулся на огромную катушку с блестящей шелковой лентой цвета красного вина. У него перехватило дыхание. Приблизившись, он взялся за свободный конец ленты и медленно, томно пропустил ее сквозь пальцы, словно это была прядь наконец-то распущенных волос Элайзы. Эта лента так подошла бы к ее волосам. Она была всего лишь на тон темнее, чем ее мягкие-мягкие губы.
Принц отбросил ленту от себя.
Да где же этот мистер Постлетуэйт, черт побери? Наверное, ушел наверх и сидит там сейчас на горшке.
Напротив всех этих восхитительных женских пустячков было выставлено несколько вещиц для джентльменов: галстуки, носки, перчатки и прочее. Но сейчас ему ничего этого не было нужно.