«Гораздо раньше. Мсье Легран продаст Ле-Пьер-Держан, если я не найду деньги в течение месяца».
Ла Вей непроизвольно повернулся в сторону Александры. Та любезничала с каким-то молодым человеком, чье имя принц уже успел забыть.
Странно, но он не ощутил ни единого укола ревности.
– Так ты возьмешься выполнять задание короля? Будешь искать кого-то мне на замену? Как будто это возможно… – попытался пошутить Ардмей.
– Не знаю, – рассеянно ответил Филипп.
Он действительно не знал.
– Тебе надо жениться, Филипп, – заметил граф, проследив за взглядом ла Вея. – Ты одинок.
Как и полагается представителю сильного пола, Филипп фыркнул, услышав слова, столь недостойные мужчины. Однако они оба знали, что Ардмей прав.
Несколько мгновений они молчали.
– Как ты думаешь, – наконец медленно проговорил Филипп, – брак с неподходящим человеком может заставить еще острее почувствовать одиночество?
Услышав этот вопрос, граф медленно повернулся к Филиппу и вопросительно посмотрел на него.
Тот тщательно избегал смотреть в глаза другу.
– Я был сиротой, – начал граф. – И женился на единственной женщине, которая захотела вступить со мной в брак. Но я абсолютно уверен: бесконечно лучше чувствовать, что ты кому-то принадлежишь. Думаю, ты и сам это хорошо знаешь.
Филипп ничего не сказал на это. Его взор устремился к гардеробной. Даже мысли об Элайзе казались какими-то сладкими, наркотическими. А рядом с ней он почувствовал себя лучше, свободнее, более спокойно.
– Ну вот, теперь ты чему-то улыбаешься. Чему же? Кто она? – спросил граф.
Филипп повернулся к нему. Судя по его лицу, он смирился и сдался. Это подтверждало подозрения Ардмея.
Однако Ла Вей не собирался называть ее имя.
Граф тихо фыркнул:
– Я точно знаю еще кое-что, Ла Вей. Было время, когда я считал, что мне нужно жить без Вайолет, и тебе это тоже известно. Но она стоит жертвы.
– Думаю, у каждого мужчины есть свое определение жертвы.
– Согласен.
– Как ты думаешь, Лайон Редмонд по-прежнему любит Оливию Эверси?
– Неужели мы раньше вели подобные разговоры, а теперь стали стариками?
– Мы вовсе не старики, – возразил Ла Вей. – Просто мы немного устали.
Граф засмеялся:
– Думаю, любовь к Оливии Эверси была частью того, кем был Лайон Редмонд, так долго, что даже он не знает, когда все это началось.
Ла Вей коротко кивнул:
– Поскольку мы заговорили о любви и жертвах, я просто поинтересовался.
Снова наступило молчание.
– Тюрьма – ужасное место, – сказал Ардмей. В его голосе послышалось сострадание.
– Согласен. Иди танцуй со своей женой, Ардмей. А я буду танцевать с Оливией Эверси.