Ла Вей отыскал Оливию без особого труда: члены семейства Эверси, которых он знал, – Колин, Маркус, Чейз и их жены – окружали ее.
На расстоянии было видно, что у одетой в темно-синее платье Оливии фарфоровая кожа, она миниатюрна и хрупка, хотя вид у нее царственный, как у сказочной королевы. Подойдя ближе, Ла Вей смог разглядеть, что она все же слишком худа, отчего ее глаза кажутся огромными. Оливия походила на драгоценный камень – ограненный, сверкающий, твердый и недоступный.
– Ла Вей! – окликнул его лорд Ланздаун, жених Оливии. – Благодарю вас за приглашение. Я так рад, что вы хорошо выглядите.
Филипп обменялся поклонами со всеми Эверси.
– Спасибо, Ланздаун. И вам спасибо, мисс Эверси, за то, что пришли ко мне в гости. Хотел спросить, не соблаговолите ли вы подарить мне этот танец?
– Едва ли найдется что-то, чего бы я не сделала, чтобы вознаградить вас за то, что разогнали мою зимнюю хандру, – отозвалась Оливия. – Это будет замечательно. Ты ведь не станешь возражать? – спросила она у Ланздауна.
– Нет, конечно.
Вероятно, Ланздаун и стал бы возражать, но эта женщина будет принадлежать ему до конца жизни, а Филиппу очень хотелось узнать, почему Оливия приняла его предложение, ведь с ней обручен Лайон Редмонд, проявивший тем самым опасный героизм. Говорят, Оливия разбила его сердце и заставила исчезнуть, разбудив тем самым вековую вражду между Редмондами и Эверси. Это сделало ее героиней старинной легенды: раз в поколение представители семей Редмондов и Эверси влюбляются друг в друга, но эта любовь всегда приводит к печальным результатам. Лайон Редмонд оставил семью и отказался от права первородства, чтобы доказать, что достоин мисс Эверси и готов ее добиваться.
Еще два месяца назад Лайон Редмонд был в Лондоне.
– Могу я вновь поздравить вас с помолвкой, мисс Эверси?
– Благодарю вас, лорд Ла Вей! Последует ли за поздравлением мне поздравление вам по тому же поводу?
Ла Вей слышал: мисс Эверси ошеломляюще прямолинейна, что в сочетании с ее волнующей красотой и склонностью к страстному рассмотрению судебных, особенно антирабовладельческих дел отпугивало от нее всех, кроме самых стойких мужчин.
Тактику резкостей в общении Оливия наверняка избрала для защиты, решил Филипп, потому что Лайон Редмонд, уезжая, забрал с собой ее сердце. Оливии хотелось, чтобы ее оставили в покое и чтобы никто не заподозрил, что ее сердце похищено.
Маленький оркестр играл на удивление хорошо, и один из музыкантов с эффектными темными кудрями со страстью выводил смычком своей скрипки мелодию «Суссекского вальса». Филипп и Оливия уже сделали по залу два круга. Краем глаза Ла Вей видел, что остальные пары кружатся вокруг них, как шестеренки в часовом механизме.