Они решили нанять для «Фортуны» капитана или назначить на эту должность одного из членов команды. Филипп и граф Ардмей должны были остаться на берегу.
Но Филипп не только занимался кораблем, он еще написал письмо мсье Леграну.
«Уважаемый мсье Легран.
От всей души благодарю Вас за терпение и внимание, но теперь я позволяю вам продать Ле-Пьер-Держан. Желаю его новому обитателю долгих лет счастья и здоровья. Это прекрасный дом».
Ла Вей сразу отправил письмо, чтобы не передумать.
И поскольку он уже немного знал о любви и жертвенности, теперь ему стало понятно, как он может отблагодарить Лайона Редмонда за то, что тот спас ему жизнь.
В ранний час утра в Адлин-Хаусе было темно и тихо – именно в это время Филипп наконец вернулся домой, в Пеннироял-Грин. Как ни странно, он действительно чувствовал себя здесь дома. Глубоко вдохнув, он ощутил аромат льняного масла и лимона, легкий запах свечного нагара и еще какой-то приятный аромат – он был готов поклясться, что именно так пахнут яблочные пироги.
Впрочем, возможно, он всего лишь принимал желаемое за действительное.
Все эти ароматы окутали его, как самые мягкие и теплые одеяла, успокаивающие и любимые.
Медленно поднявшись в свои покои, Филипп сбросил с себя одежду, забрался в постель и тут же погрузился в сон без сновидений, который, как ему показалось, длился не больше пяти минут, прежде чем в дверь постучали.
Рывком подняв голову, Филипп заморгал.
– Войдите! – отозвался он хриплым сонным голосом.
Дверь резко распахнулась.
– Какого дьявола?… Кто, черт возьми?… Что вы здесь делаете?
– Доброе утро, милорд. Насколько я поняла, вам нравится, когда на завтрак вам подают кофе и яблочные пироги. Меня зовут миссис Уинтроп, если вы помните. Мы знакомы. Меня временно направили сюда граф и графиня Ардмей – до тех пор, пока мы не найдем вам новую экономку.
– Направили? Новую… У меня есть экономка!
Ла Вей сел в постели. Нет, наверняка это сон. Или, возможно, ему все приснилось: и миссис Уинтроп, и Элайза. Да и существует ли вообще Элайза?
Если все это так, то это определенно не лучший сон в его жизни.
Бедная миссис Уинтроп явно не была готова увидеть в этот утренний час обнаженный торс принца во всем его великолепии. Она выронила из рук поднос.
Ла Вей поморщился от лязга и стука.
Они оба молча наблюдали за тем, как кофе безжалостно растекается по ковру, словно кровь на месте убийства.
Филипп вопросительно посмотрел на миссис Уинтроп.
– Ничего страшного, – сказал он. – А где Элайза, черт возьми?
При упоминании этого имени глаза миссис Уитроп тревожно распахнулись.