— Пожалуй, вы правы, — тихо сказал Десень. — Я согласен. Пусть будет по-вашему. — Он снял с полки склянку и протянул ее Миару. — Вот бальзам.
Единственная возможность — сыграть на упрямстве к логике. Пусть Поль что-то заподозрит; подозрительность — великолепный трамплин для глупости… и ума. С этого трамплина прыгают одинаково.
— Поверьте, ничего не случится, — миролюбиво произнес Миар, принимая склянку. Он почти напевал. — Ничего не случится, ничего…
В глубине комнаты был полумрак, но Десень видел, какими точными движениями Миар отмерял в мензурке бальзам.
“Там совсем темно, — подумал Десень, — что можно заметить в такой темноте?..”
Внезапно Миар поставил мензурку на стол и с бутылью в руках направился к окну. Он внимательно всматривался в красную наклейку. Он прямо-таки впился в нее взглядом.
— Почему это конец отклеен? — спросил он. — Посмотрите…
— Не знаю, — быстро ответил Десень.
— Кажется, вы хотите меня провести, Жерар!
— Но…
— Вы поменяли этикетки?
— О чем вы говорите, Поль?
— Ну конечно! Теперь я понимаю, почему вы уступили… И так охотно дали мне эту бутыль.
— Это бальзам, поверьте, — сказал Десень. Голос его прозвучал как надо — очень честно.
Миар пожал плечами.
— Я заметил что-то странное в вашем поведении. Не хотелось верить, что вы можете прибегнуть к таким… аргументам.
— Это бальзам, — повторил Десень. И снова его голос прозвучал как надо.
Буркнув что-то, Миар поставил бутыль на полку.
— Когда вы это сделали? — спросил он. — Неужели еще до опыта?
Он взял другую бутыль, внимательно оглядел синюю наклейку и удовлетворенно усмехнулся:
— Ну вот. Здесь тоже наклеено не так. Я отлично вижу! Быть может, вы руководствовались самыми лучшими побуждениями, но, право, Жерар, вы злоупотребили моим доверием. Не пытайтесь возражать! Вы ловко проделали это. Вот только слишком охотно передали мне бутыль с красной наклейкой. Я сразу подумал — почему? И вывод напрашивался сам собой… Ладно. Теперь все ясно, возобновим опыт. Ведь вы не будете мне мешать?
Десень смотрел, как Миар отливает из бутыли с синей наклейкой двойную дозу вязкой темной жидкости “Что ж, на здоровье! Двойная доза нейтрализатора нисколько не повредит. А потом мы спокойно поговорим. Без этого проклятого “с3”.
* * *
Весь день шкипер до хрипоты ругал Даниэля Китца, всучившего ему амулет из змеиной кожи. Амулет должен был притягивать попутный ветер, но паруса “Рыбки” тяжело висели на реях. Воздух, прокаленный тропическим солнцем, был неподвижен. Шкипер клялся, что выбросит паршивый амулет за борт. Он поносил родственников Китца, потом всех англичан вообще, потом родственников всех англичан, пока не дошел — по какой-то странной ассоциации — до римского папы. И тогда с оста потянуло ветерком.