Развитие Черноморского флота мы считали приоритетным. Если мы в отдаленном будущем хотим овладеть проливами, чтобы обезопасить доступ в Черное море - понадобится сильный флот, способный поддержать десант и блокировать вражескую эскадру. Боевых кораблей мы пока не закладывали, отдав предпочтение постройке торговых судов. Черноморский флот и так был сильнее турецкого и включал в себя десяток новых линейных кораблей, что позволяло сохранить преимущество в ближайшие годы. Спешить, нам было не с руки, наоборот, пока англичане и французы тратили деньги на довольно бесперспективные разработки, мы могли направить те скудные средства, что смогли наскрести, на постройку инфраструктуры: новых эллингов, портовых сооружений, заводов.
На Балтийском море все строительные программы были законсервированы. Я помнил, что в Крымскую войну английский флот блокировал Балтику и лишь благодаря нововведению - морским минам он не прорвался к Петербургу. Но по факту, мы не могли построить флот равноценный английскому, а посему вбухивать огромные средства в постройку новых кораблей, чтобы в случае войны они простояли в порту, было неразумно. Гораздо дешевле и эффективнее разработать морские мины и торпеды - так сказать, наш ассиметричный ответ, правда, не Чемберлену, а Пальмерстону[24]. Торпедные катера не являлись особо эффективным оружием, но их боялись, и потому они сковывали операции противника.
Поэтому, в ближайшие десять лет приоритет давался строительству торгового флота, ибо таковой у России отсутствовал. Для этого мы предоставили различные льготы и дешевые кредиты нескольким акционерным обществам, которые и занялись постройкой торговых кораблей, начиная от строительства эллингов и кончая спуском на воду готовых судов. Была создана государственная торговая компания по внешней торговле, которая своими ценам, иногда работая в убыток, привлекала российских и иностранных купцов. Зато за три года, практически все иностранные конкуренты ушли из нашего рынка. Англичане, которым принадлежала львиная доля морских перевозок, лишившись лакомого рынка, кричали о свободе торговли, но дальше криков не пошли. А посему, все больше кораблей под Андреевским флагом бороздили моря и все больше моряков приобретали драгоценный опыт. Так как помимо Черного и Средиземного морей, корабли ходили и в Америку, и в Китай и на острова Индийского океана.
Только на одном Черном море действовали три акционерных общества владевших двумя сотнями транспортов. Что не удивительно, ибо через Одессу, проходил основной поток экспортной пшеницы, а в будущем, вследствие индустриализации к нему добавились металлы, уголь, керосин, станки, паровозы и прочее. Помимо товаров, пароходы перевозили пассажиров. Были открыты постоянные рейсы на Святую землю - для паломников, в Салоники, Неаполь и Марсель - для туристов и купцов. Одесса превратилась в крупный порт, а ее население за последующие десять лет выросло в два раза. Помимо Одессы, разрослись порты Таганрога и Новороссийска, Николаев стал основной базой судостроения на Черном море. Дошло до того, что даже османы заказывали у нас транспорты. Выходило дешевле, чем в Англии. На Балтийском море активность была поменьше, но и там действовали более сотни судов торговавших с северной Европой и Америкой. Карл Николаевич Берд монополизировал перевозки между Петербургом и близлежащими портовыми городами: Кронштадтом, Ригой, Ревелем и Гельсингфорсом. Впрочем, получив на это монопольное право, он действительно построил двадцать пароходов, обеспечив каботажные перевозки на Балтике. Это право он получил еще при Александре, и я продлил его до 1840 года.