Она посмотрела остро, когда я упомянул об ее отце, но не спросила, откуда такие данные, поинтересовалась:
– Вы в своем коллективе работаете давно? Можете дать коллегам и вообще окружению характеристики?
– Могу.
– Дайте.
– Хороший коллектив, – ответил я.
Она поморщилась.
– А подробнее? Каждому в отдельности. Кстати, почему это мой отец олигарх?
Я улыбнулся.
– Разве не он ухитрился захапать пару жирнющщих кусков, когда страну растаскивали стервятники?.. Вся судоходная промышленность в его руках! А золотые прииски?.. А четыре строительные компании?.. А дворец в Лондоне, что купил полгода назад, у королевы из-за него истерика…
Она откинулась на спинку стула, но не прекратила сверлить меня злым взглядом.
– Похоже, вы что-то знаете о моей семье, но тут промахнулись. Это не отец, а мой дядя миллиардер. Он и живет то в Лондоне, то в Баден-Бадене, я его видела только в детстве. А как заметно, что я из того дерева?
– У вас фамильное лицо, – ответил я. Она нахмурилась, я уточнил: – С поправкой на некоторую женственность. Относительную. Пластическая хирургия может подправить мясо и кожу, что вы и сделали, но мы, ученые, приучены зреть в корень, как учил великий наставник простого народа интеллигентов первого уровня Козьма. Хотя не понял, если дядя родной, то… у них что, одинаковые имена?
Она ответила неохотно:
– У дедушки странное чувство юмора. Старшего назвал Данилом, а младшего Даниилом. Потому их часто путали в документах, что дедушку забавляло… Я похожа и на отца, и на дядю. Мы все похожи, даже дедушка и прадедушка!
– Значит, – сказал я скромно, – я угадал.
– Угадали, – согласилась она все еще удивленно, – жаль, что это неприменимо в нашем деле. Хотя, конечно, в поиске преступника такая наблюдательность пригодилась бы… Найти по догадке, а потом собрать доказательства… Думаю, вы заинтересованы, чтобы у вас там сорвали с дверей лабораторий печати и снова началась работа?
Я покачал головой.
– Все так серьезно? Все опечатано? В самом деле не позволяют людям работать и как бы приносить стране и отечеству отдаленную пользу? Пусть и непонятную простому народу?
– Это место преступления, – напомнила она.
– Вы серьезно? – переспросил я. – Я думал, это когда труп в луже крови… тогда только все оцеплено! И с этими, как их, видел в кино… желтыми лентами.
– У вас устарелые представления, – сообщила она с надменностью в голосе и взгляде. – Сейчас труп в крови большая редкость.
Я пробормотал:
– Мне казалось, при нынешней прозрачности банковских операций подобные хищения невозможны.
– Хищения возможны, – возразила она, – но они нерациональны, так как сразу же раскрываются. Сейчас почти все банки мира в такой плотной связке, что ни один банковский перевод не утаить, если он пройдет хотя бы два-три банка.