– Ну спасибо. Ты как к рыбе относишься?
– С пониманием, – ответил я. – И уважением, все-таки наши предки, а сейчас уважение к традициям снова в тренде.
– Семга была нашим предком?
– А она была кистеперой?
– Вряд ли, – рассудила она, – у этой плавники.
– Тогда ей не повезло.
– Хорошо, на второе филе из семги. А на первое, конечно, мясо. Мы, бодибилдеры, без мяса, как Ромео без Вероны. Или как вы, яйцеголовые, без шоколада.
– Знаешь, – удивился я.
– А то!
Она переставила с плиты на стол сковородку, я помог переложить мясо на тарелки. За стол она села эффектная и красивая, я поймал себя на том, что в самом деле любуюсь ее прямыми плечами со вздутыми дельтами, резко очерченной грудью, настолько твердой, что почти мрамор, а лицо так и вовсе безукоризненно, словно программисты отрендерили модель для эльфийки, но пришел приказ срочно переделать на женщину-воина, потому поспешно добавили угловатости черт, выдвинули подбородок, приподняли и чуть расширили скулы, но кожа все так же натянута настолько туго, что ее и нет вовсе, а на морщинки никогда и не будет даже намека.
– Что смотришь? – спросила она с подозрением.
– Кто-то из древних говорил, – ответил я, – что нет ничего на свете прекраснее скачущей лошади, клипера под всеми парусами и танцующей женщины. Жаль, танцевать не умеешь.
– Ага, – ответила она с сарказмом, – надейся…
– Все хорошо, – сказал я, – только имечко у тебя больно… айсбергистое.
Она приподняла густые смоляные брови.
– В смысле?
– Холодное, – пояснил я и поежился. – Могли бы дать имя и потеплее. Ну там Маргарита, а то и вовсе Марго, или Макавея… От тех так и веет теплом.
Она отрезала холодно:
– Мир размяк от избытка тепла и соплей. Пора остудить. Вон те кровяные колбаски возьми. Они, правда, с перцем, но если у тебя желудок в порядке… Что у меня не так?
– Все так, – сказал я поспешно. – Просто все еще смотрю на тебя, как на произведение искусства. Архитектурное. Монументальное.
– То-то ты его старательно поганил, – буркнула она. – Как дикий варвар в Риме. Ешь быстрее, мне на службу.
– Сегодня не выходной?
Она сдвинула плечи, из-за чего наконец-то обе груди чуть сдвинулись, не меняя формы, и тут же вернулись на свои места.
– Не хочется оставлять дело на полпути. У меня же кабинет не опечатали.
– Какое полпути, – сказал я. – Как ни сужай круг, но если нет даже косвенных улик…
Она спросила живо:
– А какие есть?
– Никаких, – сообщил я. – Есть только предположения, кто может за этим стоять.
– Кто?
– Кто заинтересован, – пояснил я.
– И кто же?
Я развел руками.
– Вообще-то заинтересованы все на свете… за исключением религиозных фанатиков и психопатов, но если отсеять просто заинтересованных от тех, кто не просто заинтересован, но и смог бы…