– Кто?
Повисла пауза, и через мгновение – голос со стороны:
– Да хуй его знает… Тут за всем только менты следят.
Я надвигался, твердо решив бить всех, не разбирая.
Вопрос был лишь в том, с кого начать. Прощать такое в лагере нельзя.
– Кто?.. Отвечайте, суки!..
В этот момент один из сидевших сбоку мужичков тихо скосил глаза на одну из рож. Собственно, про эту я и подумал. Но никак не мог поверить, что у ее обладателя хватит наглости. Да и зачем? Мы никогда не общались. По положению он был гораздо ниже меня – нечто среднее между «чертом» и «ушаном». Да и лет ему было не больше двадцать пяти.
Поравнявшись, я вскинул лопату и плашмя, со всего размаху ударил его в лицо. Лицо с треском разлетелось. Бедолага упал навзничь. Сидевшие рядом бросились врассыпную. Я навис над ним и прорычал:
– Говори, тварь, кто научил? Говори, сука, или башку отрублю!..
Вдавив ему лопату в переносицу и размахнувшись рукой над черенком, добавил:
– До трех считать не буду…
Кровь хлестала у него из носа ручьем, заливала глаза и рот. Народ вокруг замер – вот это оборотка!
– Не могу, Александр, не могу, прости… не могу сказать…
Я отдернул лопату. Он обхватил лицо руками, рывком перевернулся на живот и остался лежать плашмя, сотрясаясь всем телом.
– Еще кто-нибудь желает бросить? – зловеще поинтересовался я и, получив в ответ гробовое молчание, вскинул лопату на плечо и пошел прочь. Навстречу мне, надевая на ходу рукавицы, бежал Славка.
– Хорошо ты этой крысе приложил! Пойдем дойдем до Медведя, – торопливо сказал он.
Через полчаса со стороны лесоцеха показался Захар.
– Давай быстро собирайтесь! Пошли в жилзону, работы на сегодня больше не будет – опилки кончились, а-га-га!..
Все потянулись в тепляк.
– Зря ты, Александр, ему по еблу лопатой, – сожалеющим тоном отчитыват меня Медведь, – надо было сапогом. На худой конец– кулаком. Сейчас побежит в оперчасть или Грибану пожалуется. Побои сниму!'– на раскрутку можешь угодить.
– Да мы его тогда под эстакадой удавим, – возражал Славка.
– Удавить-то удавим, да поздно будет. Помяни мое слово, они такую возможность не упустят.
– Я думаю так, – перебил Славка, – если он по этому делу подкатит, ты ему, не в кипиш, намекни, что этот черт признался, мол, будто бы Захар его и торпедировал. Но сам ты в это, конечно, не веришь. Тот – не дурак, быстро что-нибудь придумает.
В раздевалке обычного гвалта не было, все переговаривались тихо. Ждали, как отреагирует Захар, а значит, и начальство.
Он вышел на крыльцо, весело скалясь:
– Сегодня план по мусору дали, можно домой с чистой совестью, а-га-га!..