– Новиков и Керин после завтрака собирайтесь на работу. А Собинов… Может спать пока.
– Ну вот, новый номер. Опять какую-то муть затеяли, – отреагировал Толя, вставая из-за стола.
На обратном пути обсудили захаровское решение. Пришли к выводу, что на погрузку гонять нас будут теперь по одному. То есть, нужно готовиться к худшему.
Тем временем во дворе начинала собираться основная часть бригады. По численности это было человек пятьдесят – в основном все незнакомые. Около нас, сидя на корточках, курил довольно неплохо – по зоновским меркам – одетый парень. По лицу и по манерам было видно, что он или из беспризорников, или уже не один год отсидевший. Судя по его друзьям и всем, кто общался с ним, – пользующийся определенным авторитетом. Глядел он всегда прямо в глаза. Сам же взгляд его был цепким и жестким.
– Здорово, Медведь! – поприветствовал его Славка. – Познакомься вот с Александром.
Медведь встал, приветливо улыбнулся и, протягивая руку, очень просто и по-доброму представился:
– Колян Медведев. Из Тамбова я. Короче, просто Медведь. Тамбовский медведь, хе-хе…
По всему было видно, что Славка знает его хорошо и давно. И оба относятся друг к другу очень уважительно.
– Сколько сроку еще тебе, Александр, осталось? – спросил Медведь.
– Почти восемь.
– Многовато. До звонка сидеть – ну бы его на хуй.
– Да мы не собираемся до звонка.
Послышался голос Захара:
– Дневное звено, стройся по двое
Все встали парами. Мы со Славкой – как обычно в конце. Впереди нас – Медведь со своим приятелем.
Мешенюк прошел вдоль строя, педантично пересчитал пары вслух:
– Сорок шесть… Новиков здесь… Собинова оставляем…
– Пошли!.. Давай шевели копытами!.. – рявкнул передним рядам Захар, и бригада двинулась на работу.
По дороге курить запрещалось в связи с высокой пожароопасностью – кругом опилки, кора, доски, обрывки рубероида среди высохшей травы. Медведь иногда оборачивался, и они со Славкой перекидывались репликами и шутками по поводу проплывающего мимо дикого пейзажа или по поводу встречающихся мелких лагерных начальников. В основном в познавательных для меня целях.
– Вон видишь, там вдалеке вышка с часовым? – обернулся ко мне Медведь. – Там раньше не чурка стоял, а хохол. Если кто к вышке подбегал втихаря – он сверху шнурок кидал. К шнурку червонец привязывали, говорили, чего купить. Он червонец затягивал и шипел оттуда, когда прийти забрать. Честный был – с червонца два рубля брал. Потом его, видно, сдали свои же. Хохла убрали, поставили чурку. А этот чурка собрал денег – и пропал. Оказалось – дембельнулся, падла!