– Возможно, даже не одно столетие, – поддакнул Матвеев.
– Во, и я о том же! – постарался развить мысль Лещинский. – Но вот ведь что интересно, Мотя. Обрати внимание, ни одна из них до сих пор не перегорела. Нам бы такие лампочки!
– Погасите фонари, – сказал Феликс. – И без них все прекрасно видно.
Все подчинились и начали с интересом осматриваться по сторонам. А посмотреть в зале, было на что. Прежде всего, поражали его размеры.
– Метров шестьсот в длину будет, – пробормотал Матвеев. – Если не больше.
– Больше, Мотя! – возразил ему Лещинский. – Значительно больше. Твой глазомер, как всегда, страдает.
– Возможно, – быстро согласился Матвеев. – Но, ведь, не в том суть. Главное, для чего все это делалось?
– Выясним, – убежденно сказал Рыбкин. – Нет таких крепостей…
Зал был отнюдь не пуст. По всему помещению были рассредоточены различные, и судя по всему, очень сложные механизмы. Но стояли они не строгом порядке, как обычно стоят автомобили в автопарке, а хаотично. Некоторые и вовсе явно лежали совсем не так, как это замышляли их создатели, отчего создавалось ощущение того, что всю эту технику стаскивали сюда второпях, и на то, чтобы аккуратно расставить по местам, времени у их хозяев уже не хватило. Они бежали куда-то дальше, бросая свои машины, как попало, словно забыв о необходимости бережного отношения к собственному имуществу, и не заботясь о его сохранности.
– Да, что-то у них тут случилось, – словно суммируя общее впечатление, подытожил Лещинский. – Как будто за ними черти гнались. Интересно, догнали, или как…
– А вот и наш поезд, – показал рукой Савар, – Мы правильно догадались насчет него.
И действительно, песчаная пыль до зала не добралась, так что колея, едва видимая в тоннеле, здесь присутствовала вполне зримо. Именно на ней и стоял состав – небольшой поезд с прицепленными к нему открытыми платформами, последняя из которых была перевернута и лежала на боку.
Феликс медленно двинулся вперед по колее, а за ним, словно повинуясь незримому сигналу, зашагали и все остальные. Лишь Матвеев задержался у входа.
– Слыш, Феликс! – окликнул он Рыбкина. – Красный свет – это, я так полагаю, знак тревоги, или чего-то еще в этом духе. Может, есть смысл плиту все же на место поставить?
– Пожалуй, – согласился с ним главный следопыт. – А то как-то не по-людски получается. Вломились без спросу, да еще и вход оставили открытым. Посмотри там, может, найдешь, как этой плитой управлять.
– Лады, – отозвался Матвееев, но в тот же момент фомка со звоном упала, а плита мягко опустилась вниз.