-Он прав, Эухения. Этим миром правят мужчины, и вы ничего не докажете, несмотря на всю свою ловкость и сноровку, - рука герцога всё-таки коснулась её щеки, стерев маленькую слезинку, которая незамеченная просочилась наружу. Почувствовав это касание, Эви взяла себя в руки, быстро проморгалась и вымучила улыбку, скрывая ноющую в сердце боль.
-Эухения, вы очень ранимы и это может стать оружием в руках того, кто захочет причинить вам боль. Учитесь держать лицо. Я всю жизнь ношу маски, скрывая истинные чувства.
-Маски? -Эви подняла взгляд на Даниэля, успев заметить кривую усмешку, скользнувшую у него по губам.
- Маски. Когда-нибудь вы поймёте, что за улыбкой может скрываться чёрная душа, а за комплиментом змеиное жало.
-Я знаю. Жизнь уже научила. Но к чему вы мне об этом говорите?
-Предупреждаю. Я жестокий человек, Эухения, недоверчивый, но я всегда честен с теми, кого впускаю в свой близкий круг. Завтра я вас покину. Надолго, возможно навсегда. Это война, моя леди, а на войне люди, бывает, погибают.
Эви внимательно разглядывала этого человека, с которым её так причудливо столкнула судьба и не понимала. Сначала он ей представлялся одним, потом открылся с другой стороны и, всякий раз она узнавала о нём что-то новое, неожиданное.
-Запрёте меня в замке на время своего отсутствия?
-Вы сами знаете, что так безопаснее для вас. Но в свете ваших сегодняшних откровений, Эухения, я понимаю, что многого не знаю, и вы скрываете ещё достаточно тайн, но…я всё-таки сделаю то, что намеревался. Вы можете меня за это возненавидеть, Эви… я ведь могу вас так называть?
Эухения лишь качнула головой в ответ, давая своё согласие. Даниэль во время своей речи почему-то старательно отводил взгляд в сторону.
-Что вы хотите этим сказать, д’Эстре? - слегка охрипшим голосом поинтересовалась она.
-Ждите меня вечером, Эви. Я обязательно приду попрощаться.
*
Ночная тишина окутала замок словно покрывалом. Где-то пел сверчок, придавая ночной обстановке особое очарование. Уставшие за день люди, давно видели свой десятый сон. На замковых стенах тихо перекликались часовые. Время - далеко за полночь.
Эви не спала. Слова Даниэля о прощании вмиг лишили её покоя и сна. Трудно описать те чувства, что захватили душу девушки: тревожность, томительное ожидание чего-то необычного и страх. Как бы Эухению не воспитывали, кем бы она не являлась в действительности, в первую очередь - она женщина, и как любой женщине ей хотелось иметь семью, детей, нравиться, наконец. Страх, терзавший её душу в этот момент был порождён боязнью увидеть отвращение на лице д’Эстре, но в тоже время хотелось напугать его до потери пульса, чтобы сбить самоуверенность. Противоречиво, но верно. Она сама не понимала, что хотела в эти минуты, поэтому решила всё пустить на самотёк. Как судьба ляжет.