Въ сосѣдствѣ съ инородцами, крестьяне приняли нѣсколько татарскихъ (башкирскихъ, киргизскихъ) выраженій и оборотовъ, особенно по Линіи: Верхнеуральскъ, Троицкъ, а еще болѣе Челяба, по наречію, болѣе принадлежатъ Сибири; есть поселенные малоросы, даже поляки (Мензелинскъ), но уже утратившіе языкъ свой.
Хотя языкъ уральскихъ казаковъ и нельзя назвать особымъ наречіемъ, но у нихъ много особенныхъ выраженій и оборотовъ, и говоръ такъ отличителенъ, что уральца всюду узнать можно съ первыхъ словъ. Они говорятъ рѣзко и рѣзво (въ нашемъ значеніи, у нихъ рѣзвый значитъ очередной), не повышая и не понижая голоса, притыкая концомъ языка къ зубамъ, при каждой согласной, и скрадывая гласныя подъ одинъ общій, средній звукъ. Это говоръ, о которомъ почти нельзя опредѣлить, къ которому изъ двухъ главныхъ наречій, на о или а, онъ принадлежитъ; происхожденье его отъ безыменной вольницы, которая на каспійскомъ взморьѣ дуваны дуванила; къ ней приселена была стрѣлецкая дружина, да впослѣдствіи донцы. Тамъ спрашиваютъ по-сибирски: чьихъ вы? вмѣ́сто какъ вы прозываетесь; скотный дворъ называютъ, по донскому, базомъ, базками; во всѣхъ безъ изъятія прозваніяхъ кладутъ ударенія на окончаніе овъ. но не картавятъ никакимъ родомъ, а всѣ буквы произносятъ рѣзко и отчетисто; однѣ только казачки, и притомъ не низшаго сословія и не всѣ, слегка цокаютъ и шепеляютъ.
При покореніи Сибири, когда не было тамъ ни одного рускаго, переселены туда, около 1585 года, стрѣльцы, казаки и крестьяне изъ Перми, Вятки, Каргополя и Подмосковья; затѣмъ, до 1604 года основаны города и населены казаками литовскими и малорускими; въ 1635 году берега́ Енисея были уже заселены вологодцами, нижегородцами, каргопольцами, устюжанами, холмогорцами, архангельцами; помѣщичьи крестьяне ссылались отовсюду, съ зачетомъ за рекрутъ; сослано также много стрѣльцовъ и донскихъ казаковъ за возмущенья; съ 1753 года, по уничтоженіи смертной казни, пошло въ Сибирь ежегодно до десяти тысячъ человѣкъ, въ томъ числѣ до осьми тысячъ на поселенье. Нынѣ вся разнородность эта сплавилась, по наречію, въ одно: у сибиряковъ урожденныхъ свой особый говоръ, отъ котораго отличаются говоромъ всѣ прибылые, рускіе, какъ называютъ ихъ тамъ, для отличія, сами коренные жители.
Сибирское наречіе составилось изъ смѣси новгородскаго съ владимірскимъ, а потому окаетъ, но на всемъ пространствѣ приняло нѣсколько особенностей. Только въ Томской губерніи есть нѣсколько селеній, сохранившихъ отчасти высокій говоръ первой родины своей. Окающее и даже собственно новгородское наречіе сохранило тамъ повсемѣстное господство, какъ основательно замѣтилъ г. Словцовъ, отъ долговременнаго и постояннаго вліянія сѣвера (наиболѣе Устюга): первые купцы, земледѣльцы, посадскіе, ямщики, казаки, даже духовенство, все это приливало въ Сибирь съ сѣвера. Къ примѣтамъ сибирскаго наречія относятъ: