— А я тоже на кухню собиралась, — не растерялась Дора, притягивая к себе Лэйна. — Мне грязную ветошь надо забрать.
Служанки, переругиваясь между собой, схватили растерявшегося мальчишку за руки, и стали тащить каждая в свою сторону.
— Я Оливии расскажу, что вы мне чуть руки не повыдергивали! — крикнул Лэйн, когда ругань служанок достигла апогея и они теперь едва не плевались друг в дружку слюной.
Упоминание имени новой хозяйки подействовало на них подобно вылитому ушату ледяной воды. Мгновенно отпустив мальчика, женщины, отскочив в разные стороны, тут же растянулись в сладких, как мед, улыбках.
— Что ты, милый, как же можно? — запричитала Дора. — Да разве ж я могу деток обижать? Да у меня своих двое, — женщина положила ладонь на сердце, видимо, желая подчеркнуть этим жестом достоверность своих слов. — Большие, правда, уже. Вон, на кузне у хозяина работают.
— Мечи куют? — недоверчиво поинтересовался Лэйн.
— И мечи, деточка, и ножи, и подковы, — согласно закивала головой Дора.
— И сай мне, как у Ли, могут сделать? — хитро прищурился мальчишка.
— Конечно, могут, — гордо заявила прачка.
— Пошли, — резко затянув шнурок на штанах и одернув рубаху, Лэйн пошагал к выходу.
— Куда? — разом переглянувшись, воскликнули служанки.
— На кузню, — не оборачиваясь, сообщил Лэйн, и женщинам ничего другого не осталось, как посеменить за ним следом.
Сыновья Доры действительно оказались кузнецами: рослыми да плечистыми, и по комплекции ничуть своей матери не уступавшие. А когда прачка сообщила им, что мальчик, которого привели они с Грасси — брат новой хозяйки замка, два здоровилы, поначалу косо глядевшие на него, тут же прониклись к Лэйну должным уважением.
Уяснив для себя, что для обитателей замка слова «хозяин» или «хозяйка» являются чуть ли не волшебными, мальчик быстро сообразил, как нужно действовать дальше.
— Ну, не знаю, такие ли уж вы мастера, как про вас Дора рассказывала, — кисло скривился он, разглядывая лежащие на столе ножи. — Какие-то они у вас неправильные. Вот у сестры моей, хозяйки вашей, залтаки из дашарской стали, зазубренные, острые, в руку сами ложатся. А это что? — презрительно фыркнул Лэйн. — Не ножи, а жабоколки какие-то. Так и скажу сестре — кузнецы тут никудышные.
— Неужто хозяйка в ножах разбирается? — недоверчиво хмыкнул один из братьев.
— Мастрим она, — жутким голосом сообщила Дора, и Грасси, как болванчик, закивала ей в такт головой.
— Ты погоди, — мгновенно засуетились парни, усаживая Лэйна на высокий табурет. — Это же так, баловство — это для крестьян, да кухарок ковалось, а настоящая работа, она чужих глаз не любит.