«Висит она там, на железном крюке», вспомнил он. Слова распадались на буквы и никак не складывались в одно целое. Дима отказывался принимать то, что сказал этот толстяк. Вместе с тем раскатистый звук голоса водителя до сих пор стоял в ушах.
— Как это так она там висит? — спросил он, заранее зная ответ, не желая его слышать.
— Я ее убил, — ответил толстяк.
Вновь в кабине воцарилось молчание. Дима переваривал слова водителя, уставившись в приборную панель. Он ничего не понимал. И не испытывал ничего — ни горя, ни гнева. Только странное оцепенение, какое бывает, когда вам сообщают новость, которой вы упорно не можете поверить. Ведь еще несколько часов назад Маша сидела тут и болтала, а до этого они стояли на дороге и голосовали. Дима поднял голову и посмотрел в лицо водителю.
— За… за что? — спросил он.
— Не за что, а для чего, — ответил толстяк. — Тебе все равно не понять.
— Конечно. Куда уж мне…
— Близится Ночь Трассы, приятель. Тебе это о чем-то говорит?
— Нет.
— Так вот слушай, — с этими словами толстяк обернулся к Диме. Левой рукой он по-прежнему держал руль, но на дорогу смотреть перестал. — Раз в год мы прорываемся обратно. Пилигримы, паломники, путешественники по чужому миру. Мы охотимся, а потом возвращаемся с добычей. Но для того, чтобы прорваться на ту сторону, всегда нужна жертва, понимаешь?
— Осторожно, машина! — закричал Дима. Он заметил легковушку, которая внезапно выскочила прямо перед фурой. Еще бы немного, и они бы врезались. — Мы же сейчас разбиться могли!
— Не разбились же. У меня глаза везде!
— О чем, черт возьми, вы говорите?! — заорал Дима. — Вы убили мою девушку, а теперь стремитесь покончить с собой, по-видимому? И меня в могилу свести! Так?
— Дурак ты, — хохотал толстяк, сотрясаясь всем телом. — Малолетний дурак. — С этими словами он совсем отвернулся от лобового стекла.
Дима всем телом подался вперед. Ни в коем случае нельзя давать этому психу управлять машиной. Он толкнул толстяка плечом, а сам схватился за руль, пытаясь вывернуть фуру к обочине…
Удар в висок откинул его вправо. Дима ударился головой о дверцу. В глазах сверкнуло, брызнули слезы.
— Идиот, — послышался слева смех, — смотри! Неровная дорога! Ограничение по скорости — шестьдесят километров.
Водитель изогнулся под немыслимым углом, уставившись прямо в полог. О чем он?
Дима обернулся на дорогу, но ничего не заметил. Легковушка так же ехала впереди, хотя расстояние между ними не сокращалось. Справа мелькнул какой-то синий знак.
— До ближайшего поворота осталось полтора километра, — с напором проговорил водитель. — А ты заметил?