Проснувшись, определить время Кристина, не смогла - часы, по-видимому, забрал Андрей. Но на улице давно был светлый день, дневной свет пробивался в узенькое окошко под самым потолком.
Гораздо важнее было другое - она не понимала, где она находится и не помнила событий прошедшей ночи. Открыв глаза, она, как в прежние времена, почти мгновенно ощутила себя собранной и по-хорошему злой, прекрасно сознававшей окружающую реальность и свое место в ней. Конечно, голова кружилась и ее подташнивало. Видмо, сильнодействующее средство оказалось. Но кровь ниоткуда не шла, повреждений вроде бы не заметно, а значит, надо собраться с силами и поскорее выбираться.
Обнаружив под столом пластиковую бадью с чистой водой, Кристина эту воду моментально выпила. Встала, прошлась по пахнущему краской помещению, проверяя тело. Что ж, хоть такая разминка. Жаль нет связи совсем никакой...
Она взяла в руку туфлю, прислушалась, приложив ухо к едва заметной щели меж сработанными на совесть створками тяжеленной высокой двери.
Снаружи стояла тишина, даже собачьего лая не было слышно.
И тут заскрипел ключ в замке - громко, отчетливо, кто-то, не таясь, отпирал его с хозяйской бесцеремонностью.
Хватило секунды, чтобы в два прыжка оказаться в дальнем углу. И еще одной, чтобы принять соответствующую позу, должный облик, способный моментально успокоить здешних обитателей. Не стоило дергаться.
А потом все начнется всерьез...
Однако Кристину ждал сюрприз. Вместо людей Искандера в помещение вошел Андрей, уставший, вспотевший. Волосы растрепаны, весь в пыли.
Ее он увидел сразу и ухмыльнулся. Насколько она могла разглядеть, его физиономия лишились прежней, хорошо поставленной жесткости, предназначенной для того, чтобы заранее морально подавлять возможного противника. Похоже, он хотел выглядеть мирно и дружелюбно, что плохо сочеталось со всей его деятельностью последних дней.
- Где мы? - спросилa Кристина.
Сделав недоумевающую физиономию, Андрей ответил:
- Голова как?
Какое-то время она раздумывала: рассказать какую-либо часть информации Андрею? Однако решила, что откровенность будет совершенно излишняя. Гораздо лучше играть заторможенность, оцепенелую депрессию. Экономить силы на всякий случай.
- Когда оклемаешься, звони, - Андрей вертел мобильный в руке.