Он и сам бдил. Но когда встали обычным кругом, никакого шевеления не возникло. И Илья снова рискнул:
– Бокша! Проверить окрест!
Ничего. Кровь на земле и на траве. Ни убитых, ни раненых. Ушли? Или отошли, готовя новую пакость?
Что ж, пора наконец-то вспомнить воинскую науку. А то угодили, как кур в ощип. Батя б за такую беспечность всыпал бы от души.
Илья подозвал вятичей:
– Пойдете впереди, по двое с каждой стороны тропы. Скрытно. Один впереди, другой – шагов на двадцать сзади. Кто как пойдет, сами разберетесь. Действуйте!
Дальше двинулись уже не вразброд, а парами, держа наготове щиты. Не пошли, побежали. Первым – Малига. Кривичский десятник тоже запомнил дорогу. Раненый – в середке. Руки – на плечах соратников. Замыкали Илья с Бокшей. Самое опасное место. Звери любят со спины зайти.
Так и добежали до самого Морова.
Никто не напал, не обстрелял. Уже радость.
А Илья дал себе зарок: завтра наведаться в селище, где был недавно. Кто-то ведь сообщил Соловью, что Илья идет на капище. И этот «кто-то» скорее всего там.
Не получилось. Голубь от бати прилетел. Князь-воевода срочно вызывал сына в Киев.
Великий князь в гневе
– Зачем звал, батюшка? – спросил Илья после того, как они обнялись.
– Нас князь зовет, – ответил Сергей Иванович. – Ну, пойдем в дом, перекусишь с дороги, а я тебе пока всё расскажу.
Рассказ вышел недолгим и касался всё того же Соловья.
– Кто-то, понимаешь, распускает всякие гнусные слухи, – говорил Духарев, прихлебывая пиво. – Мол, завелся на тракте разбойник, с которым никто ничего поделать не может, даже сам великий князь. Караваны торговые грабит, какие хочет, торговых людей убивает, а священников, если поймает, карает особо лютой смертью. Потому что сам он – за старых богов, и Христос для него – ничто. И Господь наш против старых богов – ничто! И ни один караван Соловья не минует.
– Врут! – не удержался Илья.
– Да, врут, но многим это вранье по нраву. И как во всяком особо вредном вранье – толика правды в нем тоже имеется. Караваны торговые он губит? Губит. Поймать мы его не можем? Не можем. И на всех рынках Киева о том известно. Известно и то, что приходили к Владимиру представители торговых сотен, и не только киевской, но и черниговской, новгородской, челом били, просили Соловья унять. Но это еще раньше слухов было, до твоего возвращения. Потому и прислал Владимир в Моров подмогу. Как ты – с ними?
– Всё хорошо, батя. Договорились. Пришлось, правда, старшему их немного руку попортить, – Илья усмехнулся, – но бодаться он больше со мной не будет. Дальше рассказывай.