А результат не заставил себя ждать. Вскоре после второй подобной разрядки, я ощутил, как заклинания, творимые мной, незаметно и без усилий становятся мощнее. Чем чаще я опустошал себя и восстанавливался, тем явственнее и насыщенней проявлялась во мне магия. Казалось, ты выпускал из себя дряхлый, мутный раствор, и заполнял себя новой, кристально чистой субстанцией.
'Инкарцео!', 'Редукто!', 'Импедимента!' - посылал я разряд за разрядом в размазанную дымку, окутывающую местонахождения учителя. Заклинание дезориентирующего тумана, аналог которого сейчас окружал и меня, позволяло довольно успешно лишать ориентиров противника. Последнее заклятие замедления рассчитано не столько на попадание в учителя, сколько на широкую область действия, ради замедления происходящих там магических и физических процессов. Есть два способа получить преимущество в движении - ускорить себя, или замедлить мир вокруг врага. И, поскольку, предложенные зелья авроров для повышения реакции отвергались, из-за развивающего напитка, то техникой замедления противника пришлось овладеть в совершенстве. Но сколько бы то ни было серьезного преимущества, я не ощутил. Дрался я все-таки с мастером, и пока-что, ни один бой, как я не старался, не выходил за рамки проверки моих, стремительно растущих, возможностей.
Касаемо зелий, - все вышло до банального просто. По словам Гарфилда, слепой, может, и не заметит, как я меняюсь не по дням, а по часам. А наставник боевой магии с многолетним стажем, увидел результаты практически сразу. Если в первую нашу встречу, моя макушка едва доставала до его плеча, то сейчас, находясь напротив, наши взгляды соприкасались на одном уровне. Пришлось поговорить начистоту, и рассказать о походе в лавку зельевара. Учитель пожал плечами, лишь упрекнул меня в желании быстрее вырасти. Он, также оказался знаком с Робертом, частенько пользовался его услугами, и имел краткий список необходимых любому мракоборцу зелий, коим поделился и со мной.
К слову, перемены заметил не он один. Все чаще я замечал на себе косые взгляды мисс Стюарт, особенно после возвращения с летнего двухнедельного отпуска, устроенного милашкой Эйвери. Судя по её довольному, лишенному следов пыток личику, она меня не сдала, и, следовательно, я в относительной безопасности. Это же личико удивленно вытянулось, отметив мои новые метаморфозы. Три дня, юная леди ходила вокруг да около, а затем, не выдержав, прямо спросила: что со мной происходит? И получив в ответ пространные рассуждения о переходном возрасте, стремительном развитии подростков, и растущую луну раздраженно удалилась.