По ее щекам текли слезы, пока она еле слышно продолжала.
— Я должна была быть там с ней. Я ведь знала, что она на дне. Я могла бы спасти ее, могла бы…
— Прекрати. — Он прижал ее к себе, кладя её голову себе на плечо. — Тише, любимая. Не надо так с собой. Ты много лет обвиняла себя, но в этом нет твоей вины. Твоя мать была больна, а ты была на работе, когда начался пожар. Ты работала, чтобы помочь ей, чтобы заботиться о ней. Ты не несешь ответственности за то, что произошло, Тесса. Это был просто ужасный несчастный случай.
Ян продолжал нежно качать её в руках, как если бы она была ребенком, и её рыдания стали утихать, она была достаточно спокойна чтобы продолжить свой рассказ. Она не сопротивлялась, когда он снова наполнил ее бокал бренди, и послушно сделала глоток.
— Что случилось после этого? — мягко спросил он. — Тебе было сколько, шестнадцать? Ты отправилась в приют?
Тесса покачала головой.
— Нет. На месте пожара был доброволец из Красного креста, и она устроила большинство пострадавших в мотеле на несколько дней. Все в ту ночь были довольно напуганы, и никто не спрашивал ничего обо мне, не интересовался, сколько мне лет. В течение недели я оставалась в мотеле, и Красный Крест предоставил мне ваучеры на одежду и еду. Но я знала, что скоро они поймут, что я несовершеннолетняя. Одна из девушек, с которой я работала по выходным – Мишель – слышала о случившемся и убедила свою мать позволить мне остаться с ними. Мишель была одной из немногих подруг, хотя мы потеряли связь после окончания школы. Но она всегда была мила со мной, и в тот момент я была в отчаянии, поэтому и согласилась.
— Продолжай. Что случилось потом?
— Я стала жить с Мишель, её матерью и младшей сестрой. Казалось, её мать была совсем не рада видеть меня, но когда узнала, что будет получать пособие по уходу за несовершеннолетней, то смягчилась. Но все равно, жизнь там была кошмарной. Они постоянно дрались, кричали, сквернословили, казалось чуть ли не каждый день. — Тесса слегка вздрогнула. — Какой бы больной не была моя мама, она никогда не кричала на меня, не обзывала так, как делала это мать Мишель. Но я мало времени проводила в доме, училась и работала на двух работах, и все равно это было лучше, чем быть бездомной.
— Ты осталась там, пока тебе не исполнилось восемнадцать?
— Нет. Я оставалась там до тех пор, пока не вернулась старшая сестра Мишель, с парнем и двумя маленькими детьми. Они оба потеряли работу и их выселили из дома. И вот так вдруг в доме с тремя спальнями вместо четырех человек оказалось восемь. И все превратилось в ад. Теперь ругались уже пятеро взрослых, дети постоянно кричали. Нам с Мишель пришлось освободить комнату для её сестры, а мы отправились в спальню младшей. Я спала на полу той комнаты и даже тогда говорила себе, что это лучше, чем жить в машине.