Тщетно, откуда ни зацепи, все ощущается как единое природное заклинание изменения, вечное и стабильное.
– Господин Маглор! – Шепот Ганика вполне мог бы спугнуть стадо диких коз, но два лесных индюка, воинственно кружившие друг против друга на небольшой полянке, были заняты решением извечного вопроса, кто из них самый достойный.
Невидимая в солнечных лучах молния пронзила обоих. За время короткой прогулки я понял, что бульон это отличная пища, но мой организм просто тоскует по мясу.
– Здорово! – ахнул Ганик и ринулся к птицам.
Схватился – и тут же бросил на траву, дуя на пальцы и укоризненно посматривая на меня.
– Когда ты научишься сначала спрашивать, потом хватать? – скрыл я поучением собственную растерянность, раньше это заклинание никогда не поджаривало дичь на месте.
Без особого усилия отломив от ближайшего дерева несколько ветвей, я сложил их в виде примитивной волокуши, скрепил заклинанием, и осторожно переложил на них пахнувших жареным мясом птиц.
Топая между кустов к избушке, я старался не думать ни о проклятии, ни о магах, ни о стражниках, которые завтра приедут в Черуну и будут нас искать… О нет, спаси святая пентаграмма, про все это лучше не думать. Вот сяду на лошадь и займусь решением сразу всех вопросов.
– Это что? – встретил нас вопрос Мэлин, помешивающей что-то в моем лабораторном котле.
– Мясо, – гордо объявил ей Ганик. – Я тебе говорил, что маглор этого мяса запросто набьет! Раз! И жареное.
– Ну а как теперь ощипать и выпотрошить? – глядя на индюков, озадаченно вздохнула Мэлин и искоса посмотрела на меня.
– Я сам все сделаю, – в ответ вздохнул я. Придется нарушить первое правило практиканта: никогда не пользоваться на землях людей кухонными заклинаниями.
Правда, там есть оговорка про крайний случай, однако, сколько я помню, наблюдающие еще никому ее не засчитали. Но нам нужно спешить, враги наверняка уже раскусили наш трюк и рыщут по тропам в поисках трех путников.
– Несите пока наши вещи и пригоните коней поближе, – скомандовал я подопечным. – Как поедим, сразу отправимся дальше.
Срезая на роль тарелок успевшие вымахать листья дикого ревеня появляющимся по мысленному приказу когтем, я зло ухмылялся. Коготок-то неплохой, но вместо целой кучи одежды и всего, что лежало в карманах, вряд ли равноценный обмен.
Пара знакомых фраз, до боли напоминающих о доме, щелчок пальцами – и на листьях уже разложены кучки душистого мяса, и всем, что нужно, они тоже приправлены. И солью, и перчиком, и травами.
– Ох ты! – Ганик упал на колени перед ближайшим листом-тарелкой. – Можно есть?