Когда за окном серым рассветом уже рождался новый день, Даша приняла решение. Она видела лишь один выход из ситуации: навсегда покинуть Херсон. Этот город принёс ей много боли. Пусть она, эта боль, здесь и останется, а она начнёт всё сначала, с чистого листа.
* * *
Даша приняла решение и сразу же стала готовиться к отъезду. Ей было куда ехать. От бабушки и дедушки ей остался в наследство домик в Алешках. Она давно там не была, они ещё с мамой ездили туда. Это был маленький городок на противоположной стороне Днепра. Дашина мама была родом оттуда. Отец её, Дашин дед, был там священником, а бабушка была очень грамотной женщиной, читала много книг, выписывала газеты и журналы из столицы и занималась с алешковской ребятнёй. Учила их читать, писать и считать. Их семья была очень уважаемой в городке. Вот туда Даша и поедет начинать жизнь заново.
Она перебирала вещи, готовясь к переезду. Что-то можно продать, что-то выкинуть. Даша не хотела ничего брать из нынешней своей неудавшейся жизни в новую. Свою одежду она складывала в мешки – завтра отдаст их в церковь, пусть раздадут беднякам. Но всё же были некоторые вещи, с которыми она не могла бы расстаться. Например, статуэточки, подаренные мамой. Или книги, которые ей папа дарил на день рождения и на окончание гимназии. Семейные фотографии – от этого тоже нельзя отречься, это тоже надо взять в свою новую жизнь. Постепенно гора нужных вещей росла. Даша собиралась уехать налегке, с одной сумочкой в руках, а получалось, что надо брать саквояж.
После обыска всё лежало не на своих местах, Даша тогда складывала всё не очень аккуратно – не до того было. Открыв одну шкатулку, она обнаружила пачку писем, перевязанных розовой ленточкой. Это были письма её бабушки Екатерины Степановны своей дочери, Дашиной маме. Даша никогда не читала этих писем. А мама часто перечитывала их. Когда мамы не стало, у Даши рука не поднялась их уничтожить, но и читать она их не стала. Так они и лежали, забытые всеми, в шкатулке Елены Афанасьевны, Дашиной мамы. А вот теперь надо что-то решить с ними: оставлять их здесь нельзя, чтоб кто-то чужой читал, с собой везти она их не хотела, чтоб ничего не везти в новую жизнь, а сжечь было жалко. Даша крутила в руках эти письма, понимая, что читать их не имеет права. Потом решила, что всё-таки имеет: ведь это письма её матери от её бабушки. Это два её самых близких человека, которых, к сожалению, уже давно нет рядом с ней. Сейчас, когда ей так трудно в жизни пришлось, когда ей так горько, можно открыть эти старые конверты. Она может как будто поговорить с ними. В конце концов, разве могут быть у матери и бабушки какие-то тайны, о которых она, их единственная дочка и внучка не имеет права знать?