А в отношении вашей любви – что ж, я ничего не имею против, хотя и узнал об этом только недавно. Но вы понимаете, я полагаю, что ваше воссоединение возможно только после официального венчания. Я никогда и никому не позволю унизить честь моей матери, запятнать её имя. Так что самый ранний срок, когда можно будет сыграть свадьбу, – это конец лета. А до тех пор, милорд, я всегда буду рад видеть вас своим гостем.
– Спасибо, мой мальчик, – прочувствованно ответил лорд. – Ты позволишь мне называть тебя так? Ведь когда я познакомился с твоей матерью и полюбил её, ты был совсем крошкой. Я, разумеется, не мог оставаться равнодушным к единственному сыну моей любимой женщины, и потому знал о тебе всё. Я знал, как ты рос. Я переживал вместе с ней, когда ты болел. Не надо делать удивлённые глаза. Мы виделись с твоей матерью редко, но поддерживали постоянную связь. Я знал, когда ты в первый раз взял в руки деревянный меч и лихо победил крапиву на заднем дворе. Я знаю старого солдата, который обучал тебя воинскому мастерству, – ведь он когда-то был в моём гарнизоне, и я отправил его сюда, к тебе. Я много знаю о тебе, мой мальчик. И теперь я рад, что наша встреча состоялась, и мы поняли друг друга. Спасибо тебе за понимание.
– Я тронут, милорд, – отозвался Уильям, – я действительно тронут тем, что вы мне рассказали. Я и не догадывался, что моим воспитанием руководит издалека ещё один человек, сильный и опытный воин. Я горд этим и охотно разрешаю вам называть меня просто по имени. Для меня большая честь стать вашим приёмным сыном.
После этих слов двое мужчин обнялись и ещё о многом поговорили, не забывая осушать чаши с вином. Когда был опустошён второй кувшин, они отправились по своим комнатам, нетвёрдо держась на ногах и беспричинно улыбаясь. Оба были довольны своим сближением.
Утром бледный и не совсем здоровый на вид Уильям рассказал матери, что дал согласие на её брак с лордом Греем, но свадьба состоится только в конце лета. До тех пор лорд может приезжать к ним, когда пожелает. Но о её поездках в Гринхил, разумеется, не может быть и речи. Честь графини Хьюберт должна остаться незапятнанной.
Леди Адела была поражена мудрости своего сына, как-то сразу ставшего взрослым. Позднее лорд Грей поведал ей об их беседе более подробно, и у леди увлажнились глаза. Как она была счастлива, что эти двое, самые дорогие для неё люди, нашли общий язык, и ничто теперь не угрожает её будущему счастью с любимым. А время – что ж, она готова подождать ещё несколько месяцев. По сравнению с прошедшими годами ожидания это уже мелочь. Она знала, что выдержит всё ради своей любви.