На мгновение жуткие картины и эмоции, связанные со смертью их отца, когда на деревню напали пираты, вспыхнули в его памяти. Двенадцать лет спустя после ужасной насильственной смерти отца он терял мать. Чудовищная тоска овладела им.
– Что произошло? – спросил он. – Она…
– Она еще жива, – ответила Анна.
Эулалия приоткрыла глаза и зашевелила губами в попытке сказать что-то, но, совершенно обессиленная, вновь закрыла их.
– Пуля отбила осколок камня от оконной рамы, который попал ей в голову, – пояснила Мария.
Жоан вопросительно посмотрел на сестру, и та ответила ему взглядом, полным грусти, неведения и отчаяния. Отец умер у него на руках, и, судя по всему, его матери оставалось совсем немного времени на этом свете. И он, Жоан, должен находиться рядом, говорить с ней, ласково поглаживая ее руку.
Орсини ворвались в лавку. Бой шел внизу, на первом этаже, и совсем скоро она и ее близкие будут зарезаны. Анна пожалела о том, что позвала мужа. Он не должен быть здесь, с ними! У Никколо практически не было никакого военного опыта, а Жоана обучали искусные наставники: оказавшись на галерах, он приобрел серьезные навыки рукопашного боя и брал на абордаж несколько судов. Он должен сражаться плечом к плечу со своими людьми там, внизу. Она бросила взгляд на своего сына Рамона, приподнявшегося в люльке и с плачем цеплявшегося за ее прутья. Женщина задрожала от страха. Поймав взгляд мужа, Анна застыла в отчаянии, и ее зрачки расширились, когда он сказал то, что она должна была и сама уже знать:
– Они здесь, в доме.
Страх, который Жоан увидел в глазах своей любимой, заставил его отогнать тот кошмар, в котором его мать уходила из жизни, и осознать реальность гораздо более страшную: через несколько мгновений они все погибнут. И его обязанностью было защитить своих близких или умереть, попытавшись сделать это.
Безутешное горе, овладевшее им, отвага, страх, ужасные детские воспоминания, агонизирующий взгляд матери, мольба в глазах Анны – все это в одно мгновение обратилось в безудержную смелость, в животное бешенство, направленное на тех, кто посмел ворваться в дом, чтобы уничтожить его семью. Его взгляд нащупал короткое отцовское копье, которое так и стояло рядом с дверью в супружескую спальню, символически защищая ложе, на котором они с Анной любили друг друга, и в памяти Жоана вновь возникли видения героической защиты его родителем своей семьи. Он не мог действовать иначе! Жоан почувствовал, как животная ненависть к врагам овладевает им, и он с рычанием бросился к копью, мгновенно выхватив его из чехла. Завывая, словно дикий зверь, он скатился вниз по лестнице.