Абдулла из скромности вышел, а Жоан подчинился. Анна проснулась, почувствовав себя обнаженной, и спросила:
– В чем дело, Жоан?
– Мы вылечим вас, Анна. Отдыхайте.
Бубоны выступили у нее на руках и ногах.
– Если они не появятся на голове и на туловище, мы вылечим ее, – пробормотала женщина.
И дала Жоану указание прикладывать холодные компрессы, чтобы сбить температуру, пока они с Абдуллой будут готовить различные отвары и бульон. Франсина сварила обычный овощной бульон с курицей, которую они ощипали, а затем приготовила отвар на основе трав, которые принесла в своей корзинке: эти травы сбивали температуру и одновременно повышали жизненный тонус. Терпеливо и осторожно, чтобы Анну не вырвало, Жоан накормил жену бульоном и напоил тонизирующим напитком.
Франсина продолжала суетиться в кухне, и вскоре оттуда пошел неприятный запах. Она готовила средство, отпугивающее блох, и Жоан почувствовал, как от этого запаха его начинает тошнить. Он еле успел добежать до лохани, где его вырвало.
– Что с тобой? – спросила Франсина.
– Да этот жуткий запах…
Она поднесла лампаду к его лицу и осмотрела белки глаз.
– Голова болит? – спросила она. – А мышцы? Чувствуешь усталость?
– Немного…
– Причина не в запахе, который исходит от моего варева, – категорично заявила она. – Ты инфицирован! Вскоре появятся болезненные бубоны и поднимется температура.
Жоан с ужасом посмотрел на нее, и перед его взором появился образ танцующего скелета с косой, который отражался в зеленых глазах женщины. Они с Анной бросили вызов смерти, а сейчас она подстерегла их обоих.
– Я не могу заболеть чумой, – в отчаянии произнес он. – Я должен заботиться об Анне.
– Об этом не беспокойся, – успокоил его Абдулла. – Мы с Франсиной не оставим вас.
«Франсина… – подумал Жоан. – Я был знаком с ней столько лет, но даже не знал ее имени, пока Абдулла не сообщил мне его. Для меня она всегда была Равальской ведьмой. А теперь моя жизнь и жизнь Анны зависят от нее». Он чувствовал, что голова болит все сильнее, а мысли стали путаться.
– Ложись в постель рядом с женой, – приказала ему женщина. – Жар усиливается.
Жоан свернулся калачиком рядом с Анной и ощутил жар, исходивший от ее разгоряченного тела. Она спала, но даже так он чувствовал себя единым целым с ней.
– Господи, – молился Жоан, – верни нам здоровье, чтобы мы могли поставить на ноги своих детей. И если только один из нас выживет, то пусть это будет она. Но если она умрет, я хочу последовать за ней.
В памяти Жоана смешались все эти дни, когда он метался в горячке: бульоны, тонизирующий напиток Франсины, жуткое варево, приготовленное для блох, постоянное присутствие Абдуллы, боль от бубонов и облегчение от примочек. А также звук колокольчика, сопровождавший повозку мертвых, когда она проезжала под его окном, и вопрос, который каждый раз возникал, когда он его слышал: станет ли эта повозка его последним средством передвижения? Однако были и приятные воспоминания: ощущение теплого тела супруги рядом, когда он был в полубессознательном от горячки состоянии. Это ощущение умиротворяло и успокаивало его.