– Почему? – спросил Рамон.
– Как ты можешь задавать мне такие вопросы? – рассердился Жоан. – В этом памфлете критикуется продажа папских булл Римской церковью, которые прощают грехи и освобождают христиан от их обязательств в обмен на деньги. А также осуждаются расточительность нового Папы Льва Х и тирания инквизиции. Тебе мало этого?
– Но ведь это же правда, – ответил Рамон. – И люди должны знать об этом. Если мы тайком перевели и опубликовали такие книги, как «Речь о человеческом достоинстве» Пико делла Мирандолы, «Воспитание христианского государя» Эразма Роттердамского и кучу библий на разговорном языке, почему бы нам не сделать то же самое с этим правдивым произведением?
Жоан смотрел на них, не веря ушам своим. Они с Анной воспитали их в любви к книгам и ненависти к инквизиции. И сыновья с энтузиазмом участвовали в тайном печатании и брошюровке этих книг. Но Жоана поразила их неосторожность.
Стоял апрель 1514 года, прошло уже десять лет с момента возвращения семьи Серра в Барселону и девять – со дня трагической смерти Абдуллы, и они так же, как и в Риме, но с гораздо бо́льшими предосторожностями печатали книги без разрешения инквизиции, которой Католические короли своим указом от 8 июля 1502 года делегировали право предварительной цензуры.
Печатать тайно было относительно несложно, если набор шел вразрядку и в дело были вовлечены только несколько самых надежных людей. Жоан полностью доверял своим детям и тем работникам, которые за это время доказали твердость убеждений и преданность. Среди них был Льюис, старый друг Жоана еще по его ученическим годам в семье Корро, который оставил работу у своих родственников и вступил в дело в качестве мастера-переплетчика. Когда Мария и ее супруг Педро Хуглар отбыли со своими детьми в Валенсию, чтобы основать там собственную книжную лавку, Льюис также взял на себя типографию. В подвале находились вторая секретная типография и шрифты, отличные от тех, которые использовались в легальной типографии. Никто посторонний не мог контролировать выход бумаги, пергамента и кожи относительно легально напечатанных книг, потому что большая часть переплетенных книг были с чистыми листами – чтобы впоследствии писать в них. Сложным и опасным было их распространение, поскольку подобные книги не могли продаваться в лавке – даже постоянным клиентам и тем, кто пользовался полным доверием. Жоан вместе с Бартомеу и другими участвовавшими в деле перекупщиками разработал систему, которая заключалась в том, что запрещенные книги размещались в определенном месте, а деньги в другом; и то, и другое забиралось в определенное время, чтобы ответственные за операцию люди не видели друг друга. Именно таким образом, а также через уличных торговцев, в основном распространявших легальные книги, библии на каталанском и кастильском, запрещенные тексты доходили до людей, которые их заказывали.