Молотов же, получив индульгенцию от Сталина и очередные заверения в полном к нему доверии, несколько лет спустя сумел полностью реабилитироваться в его глазах. Несомненная симпатия к творчеству Демьяна не помешала Вячеславу Михайловичу настучать Сталину на оперу-фарс «Богатыри», либретто к которой принадлежало Бедному. Опера была немедленно запрещена. Вышедшее 14 ноября 1936 года постановление Комитета по делам искусств обвинило незадачливого либреттиста в клевете на прошлое России.
Но вернемся к современным поэтам. «Чуждым» Молотов считал Евтушенко, а его стихотворение «Наследники Сталина» назвал «гнусной вещью». «Сволочь он, конечно», — с чувством отозвался Вячеслав Михайлович о Евтушенко. Повесть Валентина Катаева «Уже написан Вер-тер» — о красном терроре в Одессе — назвал «камушком в адрес партии, ленинизма». А Театр на Таганке, как считал Вячеслав Михайлович, обладает «специфическим запахом».
В 1986 году Молотов успел дать интервью газете «Московские новости», в котором сообщил: «У меня счастливая старость. Хочу дожить до 100 лет». Но йсе же не дожил четырех лет.
По мнению Феликса Чуева, «при всем своем интернационализме Вячеслав Михайлович невероятно болеет за все русское, считая, что мы должны сами, своими силами превзойти мир».
И действительно, Молотов неоднократно не без гордости повторял Чуеву: «А все-таки в России были большевики, которых еще в других местах не было... Можно гордиться и можно плеваться на русских, когда они плохо ведут себя. Но есть чем гордиться. Россия мир спасала несколько раз, как ни крути».
При этом Вячеслав Михайлович оговаривался:
«Русский народ помог другим народам, это правильно, но эго половина дела. Другие народы смогли начать развивать свои способности только после ликвидации русского деспотизма и царизма. Не видеть главного, деспотизма, и замазывать дело тем, что на местах есть деспоты, — это уже ограниченность. Нельзя это замазывать. Если мы, русские, не будем этого говорить, то за спиной у нас все время будут стоять полудрузья... Чтобы добиться революции, русские должны были иметь прочный союз среди других наций. А поэтому Ленин говорит: главная опасность — национализм. И сейчас такая опасность, безусловно, есть.
Это противоречит марксизму: когда мы будем жить хорошо, тогда и другие страны. Я считаю это национализмом. Никто не замечает это дело. А это есть первая коренная ошибка с точки зрения международного коммунистического дви-
Поскольку русским приходится выполнять руководящую роль, то нельзя отталкивать от себя. Поэтому главная опасность — это великодержавный шовинизм. При Ленине, конечно, другое было положение, но и теперь могут расползтись. Опасно. В Прибалтике, Молдавии, да и в Средней Азии возникнут настроения...