Во второй книжке приводился рассказ отца писательницы, о том, как он бежал с семьёй из имения своего тестя в Сызранском уезде, закопав перед отъездом в саду ящик с фамильным серебром. Потом, когда этот район заняли белые, он вернулся и откопал спрятанное.
После этого я взял лежащую на столе карту. Она была издана в 1920 году, но по дореволюционным материалам Генерального Штаба. Здесь были отмечены Сызрань и её окрестности.
Странно, но за все эти годы, я даже ни разу не поинтересовался местонахождением усадьбы Перси-Френч. Быстро отыскав село Трубетчино, стал осматривать его окрестности. Лежало оно совсем недалеко от Сызрани в верховьях речушки с названием Крымза на высоком левом берегу. Вокруг заросшие лесом холмы. Рядом на правом берегу деревня Вельяминовка. Собственно эти два населенных пункта составляли почти единое целое, разделённое маленькой речкой.
Место, судя по всему, весьма глухое. В стороне от дорог, на краю большого леса. За лесом большая дорога из Сызрани на Ульяновск. В другой стороне в нескольких верстах два больших села, а ещё чуть подальше железная дорога на Инзу. Вот, пожалуй, и всё. Если что-то нужно скрыть вдали от мирской суеты – лучше места не придумать.
Потом я вспомнил прочитанные только что воспоминания и решил посмотреть, где это происходило. Оказалось, совсем рядом. Каких то километров пятнадцать. Я ещё раз внимательно перечитал воспоминания эмигрантки и задумался. Действие происходило в июне 1918 года. До этого времени дворяне мирно жили в своих усадьбах и ждали, чем всё это безобразие кончится. И лишь после начала белочешского мятежа и военных действий в округе решили бежать, припрятав самое ценное.
По пути заехали к родственникам, так же мирно, как и они жившим в соседнем селе в своей усадьбе, но те ехать отказались, надеясь, что пронесёт. Зря. На следующий же день они были зверски убиты красноармейцами. Сожгли и имение отца писательницы. Когда он вернулся за поклажей, то едва смог отыскать закопанное. Главный ориентир – дом, сгорел. А ведь прошло всего пара месяцев. Я подумал, что вернись он на место лет через пятьдесят, то мог и вообще ничего не найти.
Может, то же случилось и с нашим управляющим? Отсиделся где-то вдалеке, а когда, по прошествии времени, вернулся на место, уже сам без плана ничего не смог отыскать. Ну, а потом, за ненадобностью, открыл секрет моему сызранскому знакомому.
Первая же история объясняла, почему ценности не были изъяты раньше. До 30-х годов ещё боялись старых хозяев, вполне могших прислать внезапную весточку из своего эмигрантского далёка.