– Однажды, гестапо посадило в камеру к участникам французского Сопротивления, некого захудалого проходимца из уголовников. Мелкая ничтожная личность без всяких принципов, подрабатывавший на жизнь мелкими аферами. На одной из них попался, вот и предложили ему, в обмен на освобождение, выдать себя за одного генерала, героя Сопротивления. Его прибытия в подполье как раз ждали, но не знали в лицо. Генерал попал в подготовленную гестаповцами засаду и погиб. Вот и решили с помощью подставной утки узнать всё, что нужно о местном подполье. Имена, адреса, планы.
Наш аферист с радостью согласился. В камере его встретили с большим уважением. К нему все относились, как к герою, благородному человеку, жертвующему собой во имя родины и идеалов. Он узнал всё, что было нужно гестаповцам, но, так ничего им и не сообщил. Парень не захотел расставаться с ролью героя и менять её снова на роль жулика и проходимца. Он доиграл её до конца и погиб, так и не выдав ни единого адреса, не назвав ни единого имени.
Воистину, отец был великим педагогом. Ему не пришлось меня ни в чём больше убеждать. Я стал завсегдатаем театральных постановок, перечитал гору пьес и книг по теории драматургии и актёрского искусства. Как всё это пригодилось впоследствии!
Когда мы возвращались на дачу, отец снова заговорил о рыбной ловле:
– Так же вот ловят и людей. Изучают повадки, прикармливают, подбирают наживку и, в одно прекрасное время, рыба, обитающая, казалось бы, в абсолютно недоступной человеку среде, оказывается на крючке. Кажется всё просто, а ты, попробуй, поймай не просто, что попадётся на удочку, а вполне конкретного язя. Они в нашей речушке водятся.
На это ушло целое лето. Я наловил полно всякой рыбы, перечитал всё, что мог о язе и его повадках, торчал у реки и утром, и днём, и вечером. Отец снова оказался прав. Трудно поймать именно то, что хочешь. Но я поймал. Когда отец увидел принесённого мною язя, он усмехнулся:
– Может, ты и в самом деле станешь сыщиком…
Как-то на отцовском столе я увидел книгу на немецком языке. Ничего необычного в этом не было, у нас было полно иностранной литературы. Но, я заметил дарственную надпись. Странным было то, что отец не читал книгу, а, по-видимому, долго рассматривал именно эти ровные аккуратные строчки. Он что-то вспоминал. Сам я немецкого не знал. В школе учил английский, дома мама заставляла заниматься французским. Вот я и спросил, что это за книга. Вот тогда и услышал впервые имя Вальтера Николаи.
– Это мемуары человека, которого называли королём шпионов. Он возглавлял германскую разведку в годы Первой мировой. За эту книгу с дарственной надписью автора за рубежом отвалили бы кучу денег. Писатель не был щедр на автографы.