– Все верно. А что тиун?
– Кричал много, – усмехнулся десятник. – Но это сначала, а как мы коней рысью пустили, сразу орать перестал. Теперь только пыхтит.
– Развяжите их! – приказал Духарев.
Освобожденный от аркана тиун без сил осел на траву рядышком со своим защитником. У того глаз подбит, борода встрепана… Но что-то смутно знакомое…
– Как зовут? – спросил Духарев.
– Сычок… – мрачно пробормотал побитый.
– «Сычок, воевода!» – поправил его десятник, сопроводив поправку пинком.
– Сычок, воевода, – покорно повторил побитый.
– На кулачках дрался ловко, – заметил десятник.
– Так он новгородец, – сказал Сергей.
– Тогда понятно. Они на своем вече только и делают, что на кулачках дерутся!
Варяги захохотали.
Сычок стоял, понурив голову. Осознал, что косяк упорол.
– Что ж ты, Сычок, в Киев подался? – спросил Духарев. – А почему не домой, в Новгород?
– Дак это…
– А Чифаня где?
– Чифаня? – Сычок вскинул голову, изумленный. – Дак он же помер три лета тому! А ты…
– …Воевода! – рявкнул десятник.
– …воевода… – Сычок опять понурился.
– Со мной поедешь, Сычок, – распорядился Духарев и строго взглянул на тиуна. – А ты как, отдышался? Знаешь меня?
– Да.
– Что ж не пришел, когда я позвал?
– А ты мне не господин! – дерзко ответил тиун. – У меня свой боярин есть, а ты мне никто!
– Позволь, батька, поучу его маленько? – попросил десятник, поигрывая плеткой.
– Бей! – визгливо закричал тиун. – Сейчас твоя сила!
– А потом будет твоя? – усмехнулся Духарев.
– Будет и моя! Боярин мой самой княгине служит!
– Ишь ты! – удивился Духарев. – А я не знал! Это, значит, тебе княгиня приказала знамено сдвинуть!
– А вот у княгини и спроси! – нагло ответил тиун. – Она и рассудит, кто прав! И за то, что ты меня и человека моего побил, – тоже рассудит! Ты, воевода, ой как пожалеешь!
Духарев наклонился к тиуну, сказал ему негромко:
– Еще слово – и я тебе язык вырву, – потом приказал двум гридням: – Возьмите эту жердину и вкопайте во-он там, под тем пригорком. Сделаете – догоняйте. Мы в Вышгород поедем, – а десятнику велел: – Сычку – коня.
– А этому? – десятник кивнул на перетрусившего тиуна.
– Пешком добежит!
– Не добежит! – уверенно заявил десятник. – Хлипкий. До Вышгорода, считай, четверть поприща.
– Ладно, уговорил. Сычок! Дуй в свою деревеньку, приведи какого-нибудь одра!
– Батька, может, лучше кого из наших послать? – десятник с сомнением поглядел на новгородца.
– Не беспокойся, он не потеряется! – сказал Духарев.
Сычок благодарно закивал: понял, что суровый варяг на него не сердится. Он так и не признал в грозном киевском воеводе своего старого партнера по рыночному тотализатору.