– Можно? – с надеждой спросил Трувор.
Духарев поглядел на наместника: тот пожал плечами. В отсутствие Святослава воевода Серегей был над дружиной старший.
– Добро, – согласился воевода. – Бери своих родовичей – и езжай. Срок тебе – до новой луны.
– А можно, батька, я твоего Артема возьму?
– Бери, – разрешил Духарев. – Нет, погоди…
«А самому-то мне что в Новгороде сидеть? Штаны протирать да жрать за счет старши́ны? Этак можно брюхо наесть почище, чем у Ольгиных бояр!»
– Я тоже с вами поеду! – заявил он.
«Поеду. Заодно выясню, может, кто из соседей-скандинавов желает за Святослава повоевать».
– Как, примет меня твой брат? – спросил Сергей своего сотника.
Трувор расцвел:
– Еще как примет, батька! Не пожалеешь!
Оставшуюся дружину Духарев доверил сотнику Гримми.
Поехали в двенадцатером: Духарев с сыном, Трувор и девять варягов из Ольбардова рода. Все, что были в Новгороде. Заводных не взяли, только пару вьючных. Здесь – не Дикое Поле, на лесных тропах не разгонишься.
Духарев с удовольствием вдыхал знакомый запах. Ехали они туда, где много веков спустя встанет над болотами родной город Сергея. Этот лес, конечно, много гуще и чище, но знакомый с детства дух все равно чувствуется. Или Сергею кажется?
Варяги тоже расслабились: почти родные места. Сняли брони, шлемы, приторочили к седлам.
К вечеру второго дня подняли лося-двухлетка. Первый выстрел отдали Артему – как младшему. Парень не сплоховал: подкрался и вогнал сохатому стрелу меж ребер точно в сердце.
Зверя погрузили на волокушу и протащили еще четверть поприща. Лагерем стали, когда вышли к реке. Река была широкая, но не Нева и не Волхов. Впрочем, без разницы.
Было светло: север все-таки. Варяги набили стрелами рыбки, пару уточек. Не потому что мяса мало, а для разнообразия. Сварганили супчик, накидав туда травок с корешками, да еще ячменя – для наваристости. Лосятину жарили на живом огне. Кроме языка. Этот сварили и, густо посыпав солью, поднесли воеводе. Артем как главный добытчик получил печенку.
После двухдневной прогулки по лесу простая жаренка и немудреная ушица показались вкуснее, чем новгородские яства.
Покушали. Устроились на бережку так, чтобы ветром хоть часть комариков сдувало.
А вот поспать толком не удалось. В начале второй стражи дозорный растолкал Духарева:
– Воевода, проснись, воевода! Чуешь?
Сергей принюхался. В воздухе ощутимо пахло паленым. И не костром – лесные дровишки пахнут не так. Так пахнет, когда горит человечье жилье.
– Буди всех, – велел Духарев.
Он сбежал к реке. Здесь дымом тянуло сильнее. Сергей прислушался: над водой звук идет лучше. Кажется, расслышал что-то.