Два внушительных, по местным меркам, дома – аж по четыре этажа в каждом – стояли друг напротив друга.
На фронтоне одного строения было начертано загадочное: "мбнфеЯп". Двери были открыты. Из них ощутимо тянуло благовониями.
На втором здании, куда более помпезном, сияла на солнце роскошная злато-мозаичная вывеска. «Дом невообразимых наслаждений», – гласила она.
Как раз когда Санёк ее читал, двери здания распахнулись, и наружу вывалился расхристанный всклокоченный мужик. Захохотал дико и прыгнул со ступенек вниз. Будто в бассейн с тумбочки нырнул. Очень ловко прыгнул (Санёк, профессионал, заценил), упал на четыре точки, спружинил… И тут же растянулся на земле, ухая и подергиваясь. Но вряд ли – от боли. Скорее, наоборот. Еще: в момент приземления поясная кобура мужика расстегнулась, и оттуда выскочил занятный пистолетик: хромированная такая игрушка, от рукояти которой в кобуру уходила гофрированная трубка с палец толщиной.
– Оба-на! – Юрий Игоревич остановился рядом с мужиком. Поглядел на него, отдельно – на неформатное оружие, потом – на вывеску.
А Санёк уже разглядывал окна.
Чтобы ни у кого не возникало сомнений, какие именно наслаждения имеются в виду, на окнах вместо стекол – витражи с картинками. Впечатление картинки эти производили жутковатое. По крайней мере половина участников была… как бы не совсем людьми.
– Бордель, – озвучил очевидное банкир.
Из дверей «Дома удовольствий» вышли двое: мужчина и женщина. Оба – в камуфляже, бритые наголо.
– О, как Павлика вштырило! – констатировал мужчина, глядя на сотрясаемого судорогами лохматого.
– Перезагруз нужен, – деловито произнесла женщина. – Я сделаю. Только не здесь.
– Уж да! – согласился мужик, наклонился, вернул загадочное оружие в кобуру, а его хозяина без особого напряга закинул на плечи. Как мешок. И зашагал по дороге. Груз его, что характерно, трястись не перестал.
– Чё, молодой, заправим местным шалавам? – бодро предложил Гучко, мотнув головой в сторону борделя.
Санёк поморщился. Платная любовь не вызывала у него энтузиазма.
– Не смущай парня, – сказал Фёдрыч.
– А я серьезно! – заявил Гучко. – Пошли, Санёк, я угощаю!
И решительно двинулся к гостеприимно распахнутым дверям.
– Вот, итить его, вожжа под хвост! – выругался Фёдрыч, но двинулся за банкиром. Санёк же остался на месте. И тихонько озвучил, где он видел подобные «угощения».
Однако угоститься не получилось и у банкира.
Фёдрыч и пары шагов сделать не успел, как увидел широкую спину своего босса, показавшуюся из дверного проема. Следом за спиной появился и весь банкир целиком, а за банкиром – здоровенный белобрысый детина с заплетенными в косу волосами и бородой. Одет был детина классически а-ля рюс: рубаха с вышивкой, перехваченная шнурком, свободные портки, заправленные в сапоги… Однако в руках у него оказалась вполне современная резиновая дубинка, казавшаяся, впрочем, в подобных лапищах детской игрушкой. На плече у детины сидела мерзкая черная тварь, похожая на летучую мышь-переростка.