Это научило его терпению и кротости, и через несколько лет он стал совсем другим человеком. Когда близкие знакомые встретили его на могиле жены, то не узнали. Вместо гордого и вспыльчивого мужчины они увидели человека смиренного. Весь облик его стал иным. Вот такие плоды пожинает тот, кто безропотно несёт подвиг заботы о больных и страждущих.
Я слушаю эту историю, но что-то внутри меня сопротивляется ей. Я говорю батюшке:
– Конечно, это подвиг. Можно сказать, даже мученичество. Но мне кажется, что этот подвиг должен быть только добровольным. Потому что нельзя стать мучеником с чужой подачи. Это должна быть свободная воля человека. Ведь если заставить его нести ношу, которая ему не по плечу, то человек будет роптать и ропотом всё испортит. Разве нет?
Игумен А. улыбается и отвечает:
– Хорошо рассуждаешь. И рассказы пишешь о добрых людях. Вот неплохой рассказ написала, об одной из сестёр монастыря. Ну, там, где она спасает бомжа от голодной смерти и отправляет его в приют.
– Батюшка, я рада, что мой рассказ понравился.
– Да, пишешь-то ты хорошо. Только теория – придворная дама, а практика – медведь в лесу. Так старцы Оптинские говорили.
Теперь понятно, что он имел в виду. Не пора ли мне на практике узнать то, о чём я рассуждала и писала?
Из динамика скрежещет: «Следующая станция – Калуга-1». Моя остановка.
25 ноября
Батюшки-светы, куда ж я попала! Теперь мне понятны сочувствующие выражения лиц гостиничных сестёр, которые присутствовали при моём назначении на новое послушание. Монахиня С. – вид грозен, палкой постукивает, всем своим видом показывает, кто в келье хозяин. Везу её на коляске в храм. Она гордо объявляет обо мне: «Это моя новая послушница». Кто-то сзади хихикает: «Ну конечно, новая, старые-то все не выдержали – сбежали!»
Вид у матушки ещё тот: старые боты, грязное пальто. В келье тяжёлый запах. Сама она постоянно ворчит, ругается в храме на тех, кто, по её мнению, ведёт себя неподобающе. Часто стучит палкой и делает вид, что сейчас кого-нибудь ударит. Да уж! Вот сестра О. ухаживает за старенькой монахиней, очень чистенькой, благопристойной. Говорит, что она очень мудрая. Рассказывает много назидательного. А я чему буду учиться у своей наставницы? Как палкой стучать? Э-эх!
Утешаюсь воспоминаниями о рассказе из книги про Оптинского старца Варсонофия. Там говорится о том, как жил-был один барин. И вот к нему приехал лакей, пригласить на ужин к своим хозяевам. Смотрит барин, а лакей весь какой-то потрёпанный, и одежда-то на нём грязная, и сам он какой-то грубый, невоспитанный. Нос красный, может, ещё и пьющий. Вот барин и говорит ему: «Что ж господа-то твои, не могли ко мне кого поприличнее послать, что ли?» А лакей отвечает спроста: «Всех, кто был поприличней, послали к приличным господам. А к вашей милости вот меня прислали». Так что к моей милости прислали вот эту матушку.