Моя удача слегка охренела и помалкивала.
– Ну почему ж не нравится? Отличный кнорр! Что дальше?
– Как что? Я дам тебе свою половину серебра, добавь к ней свою, иди к Ивару и покупай. А я пока скажу нашим, чтобы собирали свое имущество. Если у нас есть свой корабль, мы на нем и поплывем.
– А Хрёрек? Что он скажет? Мы ведь из его хирда? Вдруг он будет против?
Свартхёвди поглядел на меня очень внимательно, помедлил и изрек:
– Ты сегодня ничего… такого не съел?
– То есть?
– Говоришь странные вещи.
– Со мной бывает, сам знаешь, – буркнул я и, чтобы сменить тему, предложил: – Давай-ка лучше на борт поднимемся. Глянем, так ли он хорош внутри, каким кажется.
Первое, что мне бросилось в глаза, когда я оказался наверху, – почерневшая пленка крови, сплошь покрывшая палубу. Да, неслабый был бой. Кровь, если сразу не смыть, обладает неприятным свойством пропитывать даже просмоленные доски. А уж из щелей ее точно не выскрести.
Я поделился этой мыслью с Медвежонком, но уже после того, как мы осмотрели трюм и убедились, что кнорр – в полном порядке.
– Отскрести кровь? – переспросил мой побратим. – А зачем? Это же…
И минут пять пояснял мне, некультурному, как пролитая кровь повышает мореходные качества судна. С примерами из личной жизни и из общей истории и истории собственного воинственного рода.
Медвежонок был абсолютно уверен, что драккар, чей киль не будет окроплен человеческой кровью, утонет в первом же плавании. И что драккар, омытый не просто кровью раба, а кровью полноценного воина, с честью взятого в плен, будет бороздить моря не зная поражений. И только я, тупой и невежественный, недопонимаю: раз на этом кнорре пролилась кровь многих воинов (сначала когда напавшие франки убили всех наших моряков, а потом самих франков убили оказавшиеся поблизости хирдманны Ивара), то в любой шторм и в любых конфликтных ситуациях на таком кнорре будет безопаснее, чем в домашней постельке.
– Тем более, – заключил Свартхёвди, – этот кнорр был омыт не только кровью воинов, но кровью воинов Севера, а наша кровь для такого дела – самая хорошая. Лучше только кровь настоящих конунгов и кровь дракона.
– Вот только драконов, брат, давно перебили, – добавил Медвежонок с искренним огорчением. И тут же воспрял: – Зато теперь мы, берсерки и ульфхеднары, – самые неуязвимые из живущих!
Грохнул меня по броне деревянной лапой и сиганул на берег с трехметровой высоты.
Я же, будучи в доспехах, на такой прыжок не осмелился и аккуратно сошел по веслу.
Кровь Севера. Надо же! Помнится, и Тьёрви что-то такое говорил…
* * *