Или девочка.
Такая лапушка! Шейка нежная, пальчики тонкие, ресницы – веера, кожа бархатная, губки… Нет слов!
Под его взглядом девочка смутилась, отчего понравилась Духареву еще больше.
Серега огляделся. Так себе сарайчик. Пол земляной, присыпанный сеном, на веревках – пучки трав. Духарев снова посмотрел на девушку, решил: ей лет шестнадцать, не больше. А пацан – еще моложе. Нахальный такой пацан, вихрастый, в веснушках. Волосы цвета соломы, еще светлей, чем у Духарева, на девушку абсолютно не похож.
– Спасибо, милая, за заботу! – поблагодарил Серега.– Как тебя, красавица, зовут?
Девушка еще больше смутилась.
– Сладислава.
Пацан хихикнул.
– Сладой ее кличут,– сообщил он и снова хихикнул.– А меня – Мышом. А ты, значит, Серегой?
– Сергей! – Духарев подчеркнул ударение на последнем слоге.
– Ну, я и говорю, Серегей,– кивнул пацан.– А сестренку мою не дразни. Она хорошая.
Духарев не очень понял, что мальчишка имеет в виду, но спорить не стал.
– Говоришь, пожалел меня твой Чифаня? Вместо денег по башке саданул! Чем это он, кстати?
– Да вот этим же! – Парнишка извлек местное оружие.
Духарев пригляделся. Нехитрая штука. Шар сантиметров пяти в диаметре с грубой железной петлей. Сквозь петлю продет ремешок. Просто, но эффективно.
– Чего уставился? Битки не видел?
– Представь, не видел! – заявил Духарев.
– И откуда ж ты такой дурной взялся? – вздохнул мальчишка.– Битки не видел, ножик твой… токо рыбу чистить.
– Дался вам мой ножик! – сердито буркнул Духарев.– А взялся я оттуда же, откуда все, понял? А Чифаню твоего я еще поймаю.
– А чего его ловить? – удивился пацан.– Он завсегда здесь, на торжке. Токо ты с ним лучше не ссорься. Он тебе худого не сделал.
– Да ну?
– А че? Откуп за кровь взять – его право. Да и плата – малая. Скольд мог и больше присудить. А стукнул тебя – тоже по праву. Тихонько, чтоб не зашибить. А мог бы и до смерти. Ты ж, как я вижу, одинец. Родичей нет, головничество спрашивать некому. Был бы ты княжий человек, тутошний свободный или хотя холоп чей, Скольд бы за тебя виру князю назначил. А ты – чужой. Так выходит – пришиб бы тя Чифаня – и остался по Правде чист!
– Хорошая у вас правда! – усмехнулся Духарев.
– Хорошая,– кивнул пацан.
– А если бы, скажем, я его убил?
– Платил бы виру и головное, до двадцати гривен серебра – сколько посадник скажет. Или князь, если по случаю заедет. Но лучше б тебе не платить, а сразу из городка бежать. У Чифани родня сильная, кожемяки.– Мальчишка покачал головой.– Прибьют. А отобьешься – опять платить.
– А им, значит, можно?
– А им – чего? Они твою кровь за кровь родича невозбранно брать могут. В своем праве.