Духарев подался вперед: он так и не познакомился с местными правилами, и если по этим правилам толстяк может добивать проигравшего, то Серега ему этого не позволит. По крайней мере, постарается. Сычок встал с Серегой рядом, когда возник конфликт с Гораздом. Поэтому Духареву насрать, что там у них за правила. Калечить кореша он не даст!
К счастью, толстяк больше бить не стал: прохаживался, выпятив бочкообразную грудь.
Серега протолкался к самой площадке. Мыш вцепился в ремень названого брата, чтобы не оттерли.
Чифаня и древлянин орали друг на друга. Суть сводилась к тому, считать ли удар в висок запрещенным или нет. Купец кричал: раз не сговаривались, значит – нет.
Чифаня орал: эдак и по детородным органам, выходит, можно бить, если не сговаривались?
Голос у Чифани был звонкий. У купца – раскатистый бас. Язык у обоих подвешен будь здоров. Хороший дуэт, одним словом. Толпа вокруг густела.
Поорав минут пять, спорщики сошлись на том, что поединок следует повторить. Сычок к этому времени поднялся, но глаза у него были мутные. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: этого бойца следует снять с соревнований. Тем не менее Сычок собирался драться.
Духарев положил ладонь на Чифанино плечо.
– Чего? – недовольно спросил тот.
– Прекращай. Он проиграет,– уверенно сказал Серега.
Чифаня замотал головой.
– Тогда давай я встану.
Чифаня сначала презрительно скривился, потом – вспомнил.
– Ну что ж, давай,– согласился он.
Серега начал разуваться, а Чифаня отошел проинформировать противника о замене.
Противник не согласился. Вернее, согласился, но потребовал удвоить ставку. Причем в одностороннем порядке, мол, Чифанин борец уже проиграл. Еще пять минут крика – и ставки удвоили обе стороны.
– Что мне нельзя с ним делать? – быстро спросил Серега у Мыша.
– Как это – нельзя? – опешил тот.
– Ну, нос ему разбивать нельзя, это я уже знаю. Что еще?
– А-а-а… Руку или ногу ломать нельзя. За это – три гривны. Пальцы ломать можно. Зубы выбивать нельзя. Тоже три гривны. Но это ты не боись, как выйдет. На кону – больше. За бороду не хватай. За причинное место. Еще плевать в лицо нельзя. Песок в глаза сыпать…
Чифаня, сговорившись, подошел, заглянул снизу в Серегины глаза.
– Смотри! – сказал.– Не сдюжишь – будешь мне три гривны должен.
– Я тебе и так должен,– усмехнулся Духарев.– Не боись, братан! Я его завалю.
Толстяка смена противника нисколько не смутила, равно как и то, что Серега был на полголовы выше. Семенящим шажком древлянин подобрался к Духареву и, подпрыгнув, попытался врезать Сереге по морде. Должно быть, у толстяка это был коронный номер.