Карл стал бледнеть. Казалось, кровь стремительно покидает его тело и начала с лица. Не отрывая взгляда от Можера, он глухо проговорил:
– Все так и было… именно так. Но доказательства! – вдруг воскликнул он. – Не солгала ли она тебе, с нее станется.
– Не вижу в этом смысла. Я ее не просил, она сама начала этот разговор. Наверное, преступное прошлое тяготило ее, не давая покоя, и ей надо было выговориться. Но я еще не закончил. Я попросил Эмму поклясться, что она говорит правду, что невиновна в твоем изгнании. Она поклялась на маленьком крестике, что висел у нее на груди. Но мне этого показалось мало. Знаешь, что она ответила? «Можер, я повторю клятву, но уже не здесь, и если я лгу, то буду проклята небом, и душе моей гореть в аду». Мы пошли с ней в церковь. Там она упала на колени перед алтарем и в присутствии священника, не сводя глаз с распятого Христа, поклялась, что сказала правду о гнусном замысле мужа, который сделал ее пособницей в своих планах. Потом стала просить у Бога прощения. Но простил он или нет, мне неведомо.
Глядя во все глаза на Можера, точно на икону, которой собрался возносить молитвы, Карл, задыхаясь, произнес:
– О небеса!.. Я всегда знал, что он лукав, нечестен как со мной, так и с другими, но чтобы так… – он вцепился в нормандца обеими руками. – Ужели это правда, Можер?
– Ты знаешь, Карл, норманны не привыкли хитрить. Они не знают, что такое интриги, искусству этому не обучены. Козни – орудие придворных у франков; норманнам же оружием всегда и везде служили меч, топор и копье! Поэтому я ничего не выдумал, это слишком тяжелая работа для головы викинга. Ты, конечно, можешь спросить саму королеву, но ведь не поверишь ей. Так верь же мне, своему старому другу. Если хочешь, я поклянусь тебе. Но это будет лишним. Норманн редко может сказать неправду, другу же он никогда не солжет.
– Почему ты раньше не сказал мне об этом? Почему говоришь только сейчас?
– Да ведь тебя тогда уже не было в Лане.
– Но ты знал, что я возвращаюсь в Брюссель. Мог бы найти меня там.
– Кто знал, что ты пойдешь на Лан и засадишь в темницу невинного человека?
Карл резко поднялся. Не глядя на Можера, коротко бросил:
– Идем.
Они молча пошли коридорами, потом галереей, свернули в какой-то проход и остановились против двери, с обеих сторон которой тускло горели два факела.
Карл повернулся:
– Обещай, что не выступишь против меня, Можер.
– Я не могу дать тебе такого обещания, Карл.
– Значит, мы будем врагами?
– Я не стану воевать против тебя, пока не прикажет мой сюзерен.
– Король Гуго?
– Мой отец.