У аббатисы подкосились ноги. Охнув, она стала оседать. Можер, отпустивший было свою благочестивую родственницу, вновь подхватил ее под руки, не дав упасть.
– Нет, этак мы с вами никогда не дойдем, клянусь рогом дьявола. Вот если бы я знал доро… Э-э, дорогая тетушка, да вы совсем плохи; видно, мне придется нести вас на руках. А где же ваше распятие? Ну вот, обронили, вон оно валяется на полу… Тысяча чертей, матушка, я, кажется, наступил на него, и оно треснуло!
Услышав об этом, бедная аббатиса закатила глаза и, взмахнув руками, собралась уже упасть навзничь, но Можер, быстро подняв распятие, успел подхватить ее на руки. Потом пошел со своей драгоценной ношей вперед по коридору, размышляя, что теперь делать с так некстати впавшей в беспамятство родственницей.
Вдоль стены тянулись кельи монахинь. Можер пнул ногой одну из дверей; та широко распахнулась, чуть покосившись при этом. Нормандец заглянул внутрь. На него испуганно глядели глаза молодой монахини. В замешательстве она совсем забыла о том, что при появлении всякого незнакомого лица ей, согласно уставу, надлежит скрестить руки на груди и низко поклониться.
– Святые небеса! Мать аббатиса! – в страхе воздела руки к груди Христова невеста. – Что с ней?.. – она вперила взгляд в лицо гостя. – Ей плохо? Не умерла ли она, упаси Бог?..
– Ничего страшного, обычный обморок, – ответил Можер.
– Но что же делать? Надо как-то ей помочь, – и монахиня попыталась подойти поближе к лежащей без чувств на руках у незнакомца настоятельнице.
– Довольно болтать! – пригвоздил ее взглядом к месту Можер. – Чем охать да причитать, скажи лучше, где ее келья?
– Немного дальше по коридору. Идемте, я покажу дорогу.
Можер развернулся и вышел. Монахиня – за ним. В коридоре уже толпились ее товарки, в недоумении глядя на необычного посетителя с их настоятельницей на руках.
– Ба, сколько невест, оказывается, у Сына Божьего! – воскликнул Можер, разглядывая юных дев. – Любопытно, зачем они ему, если он не трогает ни одной?
Монахини, сбившись в кучку, в ответ на это наивно захлопали глазками.
– Что здесь такое? – протиснулась вперед одна из них, в таком же монашеском одеянии, с виду постарше других. – Что вы здесь делаете, господин?
– Я? – поглядел на нее гость. – Держу на руках вашу настоятельницу, черт побери!
У монахини округлились глаза:
– Запрещено упоминать нечистого в храме. Разве вы этого не знаете?
Можер хотел было уже ответить, но хозяйка кельи потянула его за рукав:
– Идемте же скорее, я отведу вас.
– В чем дело, сестра Юлия? – спросила у нее старшая. – Куда вы собираетесь отвести этого человека?