Он понимал, что с Ягодкой что-то происходит, что-то не так, поэтому не отступал, продолжал допытывать ее вопросами. Даже самолюбие свое задвинул на второй план, закрыл глаза на то, что его сейчас просто-напросто послали. Давненько такого не случалось. Неприятно, конечно. Не привык он к такому отношению. Да и обычно он находится по другую сторону баррикад.
— Тебе не понравилось? — спросил напрямую. Очень его волновал ответ на этот вопрос. Слишком многое он для него решал.
От одного только воспоминания о прошлой ночи, щеки Ксюши вспыхнули румянцем. Не понравилось. Ага, так не понравилось, что до сих пор в себя прийти не может. Вот только правду ему говорить она не хотела. Не к чему это.
— Тебе, может, надо анкету заполнить или рекомендательное письмо написать?
Кир опешил. Смотрел на нее и понять не мог: откуда столько агрессии. Неужели он прав в своих догадках? Неужели и правда она когда-то готова была свести счеты с жизнью? В это верить как-то совсем не хотелось.
— С чего ты взял, что не понравилось? — спросила, напуская на себя равнодушный вид. Даже плечами пожала для убедительности. Встала с постели, огляделась в поисках своих вещей.
— Если понравилось, тогда какого хрена выпендриваться? — Кирилл поднялся вслед за ней. — Объясни в чем суть — не пойму логики. — Подошел к ней и стиснул в своих медвежьих объятиях: ни вздохнуть, ни вырваться. Так и стояли посреди комнаты, тесно прижавшись друг другу. Обнаженные. Абсолютно голые. Он оставил ее тело без одежды, желая, чтобы она и душу свою перед ним обнажила. Не получится.
— Ничего я объяснять тебе не буду. Перетопчешься. Да пусти ты меня! — Дернулась в его руках, что есть силы. Бесполезно. Захват лишь усилился. Да, хватка у Лаврова железная.
— Сила есть ума не надо, — пробубнила Ксюша.
— Можешь считать и так, — усмехнулся. Дал понять своей наглостью, что не отступится. — Пока не расскажешь — не отпущу. Рассказывай.
— Слушать замучаешься. — Огрызнулась Ксюша.
— Не твоя беда. Я слушаю.
— Не пойму, честно говоря, что именно я должна рассказать. Ты ведь и так все знаешь, все решил. — Неприкрытая ирония сочилась в словах. — Уже записал меня в «Клуб несостоявшихся суицидников». Не нужны тебе мои истории. К чему такой интерес? Зачем?
Лавров задумался. И правда зачем? Не мог он ответить на этот вопрос, вот только что-то внутри просто кричало о том, что ему необходимо познать ее, стать ближе что ли. К ней тянуло. С ней хотелось быть рядом.
— Понравилась. — Спокойно отозвался он.
— Что понравилось? — не поняла Ксюша.
— Ты. Мне. Понравилась. — Повторил невозмутимо. Четко. Уверенно. — Поэтому рассказывай.