— Лучше?
— Гораздо, — отозвалась с улыбкой.
— Завтра пойдем к врачу. — Безапелляционно заявил Кир.
— Не надо никакого врача. Ты мой доктор.
— Конечно, я тебя сейчас вылечу.
Лавров прошелся ладонями по всей спине до шеи, и тут же повторил путь губами, а потом вновь ощутила его ладони на своей коже.
— Доктор, продолжайте. Ваши руки творят чудеса, — довольно выдохнула, — мне подходят Ваши методы лечения. — Ей действительно стало легче. Неприятная тяжесть в пояснице постепенно проходила. — Кир, ты мой волшебник.
— Подожди, — проговорил с напускной важностью, — мы ещё до основного метода не дошли. — Улыбнулся.
* * *
Ксюша задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как снежинки кружатся в свете фонарей.
Почувствовала на своей талии его руки. Улыбнулась. Довольно вздохнула, продолжая всматриваться в зимний городской пейзаж.
— Ты расстроилась, что мы никуда не поехали? — тихо спросил Кирилл, будто напугать боялся свою девочку.
— Ммм, не расстроилась. Съездим к родителям в следующий раз. Я только за тебя переживаю.
Повернулась к Лаврову и, нахмурив брови, спросила:
— Ты давно температуру измерял?
— Перестань себя накручивать. Подумаешь, тоже мне, велика беда. Ну простыл, с кем не бывает, — беспечно отмахнулся Лавров и поспешил отойти от Ксюши подальше, опасаясь ее заразить. Конечно, поздно уже об этом думать, постоянно находясь рядом, но всё же лишний раз лучше не рисковать.
— Если ты еще хоть раз в такой мороз без шапки из дома выйдешь — остановилась перевести дыхание, а Кирилл ухмыльнулся и продолжил за нее:
— То ты меня укусишь.
Ксюша прыснула со смеху. Вот только Кирилл так может! Её Кирилл. Её мужчина. Её муж.
— Иди, ложись лучше. Я сварила морс, сейчас принесу тебе в постель.
— Перестань, я ж не умираю.
— Иди, как раз на тумбочке в спальне градусник лежит.
Лавров не сдвинулся с места. И так уже все бока отлежал.
— Ты можешь или нет измерить, наконец, температуру, чтобы я не волновалась?! — взорвалась Ксюша. — Или тебе и на меня наплевать, не только на себя?!
— Так, гражданка Лаврова, ведите себя прилично.
Выставил ладони вперед, будто успокоить пытался, остановить ее возмущение:
— Мне, конечно, приятна твоя забота, но я ведь не кисейная барышня — не растаю.
— Кир!
— Ладно, ладно, сдаюсь. Уже ушел, милая, — улыбаясь, бросил через плечо и направился в спальню.
— Ну, что там? — обеспокоенно поинтересовалась Ксюша, указывая глазами на градусник.
— Тридцать семь и восемь.
Она застыла на месте с чашкой горячего морса в руках.
— Так и знала, — еле слышно прошептала и подошла к нему ближе.
Вот что с ним делать! Кирилл категорически отказывался носить шапку, да и шарф не особо жаловал. Надевал, только когда Ксюша настаивала. Так хотелось ему помочь, но ничего, кроме таблеток, она дать не могла. Он же упрямый такой, никогда не признается, что ему плохо. Она и про температуру узнала, только когда сама ощутила жар его тела.