Я смеялась так сильно, что начала икать. Когда моя икота прошла, я поняла, что
обязана узнать:
- Почему Twizzlers?
Наконец, мы решили присесть, на ближайшую пустую скамейку. Льюис положил
мои ноги себе на бедра так, что он мог водить пальцами вверх и вниз по моей открытой
коже, пока мы расслаблялись на солнце. Все его ответы заставляли меня до сих пор
легкомысленно смеяться. Он посмотрел на свои руки, ласкающие мою кожу и
заставляющие снова и снова покрываться мое тело мурашками. Затем он опустил взгляд,
чтобы встретиться с моим, прежде чем ответить на мой вопрос.
- Я не могу жить без них. Мой отец подсадил меня на Twizzlers, когда мне было
около трех лет. Я не думаю, что прожил бы без них хотя бы день. Не смейся надо мной! Я
не курю и не пью столько, сколько раньше. У меня должны быть хоть какие-то слабости,
женщина!
Я просто добавила «милый» к длинному списку его достоинств. Я спросила о его
самых продолжительных отношениях, на что он ответил только:
- Я пас. Следующий вопрос, пожалуйста, - его ответ осчастливил меня, по каким-то
непонятным причинам.
- Если бы тебе пришлось потерять одно из своих пяти чувств, какое бы ты выбрал?
Ему понадобилась минута, чтоб обдумать ответ.
- Окей, мисс Двадцать Вопросов. Давай начнем по удаленности. Если я не смогу
снова увидеть твое красивое лицо, это будет ужасно. Если я не смогу прикасаться к
каждому дюйму твоего тела, это будет катастрофа. Если я не буду слышать, как ты
выкрикиваешь мое имя, как ты делала это прошлой ночью, так потрясно кончая на моих
коленях, это будет лишь гребаной пародией. Если эти губы и эта грудь – признак того,
какая ты сладкая в остальных местах, то мне просто необходим мой вкус. Так что, хотя у
Вас и опьяняющий аромат, мисс Маркус, я бы все равно отдал свое обоняние.
Вау! Его ответ был не совсем тем, чего я ожидала. Я смело подарила ему легкий
поцелуй в губы.
- Это был очень милый ответ, Льюис. Немного извращенный, но, тем не менее,
милый.
Он нежно поцеловал меня в губы, впервые с прошлой ночи, и у меня чуть не
случился полноценный оргазм на этой скамейке в парке. Пока до меня не дошло, что я -
лакомый кусочек для наказания. И мне необходимо было задать ему следующий вопрос:
- Почему ты даже не попытался заговорить за мной несколько недель назад, на
первой вечеринке? Я думала, что не понравилась тебе, - этот вопрос заставил соскользнуть
с его лица улыбку, которая была там еще с того момента, как он встретил меня этим утром.
Поначалу, казалось, он не мог найти слова. Я начала сожалеть о том, что задала ему этот
вопрос. Если бы он начал рассказывать мне о той «шведской семейке», которую он завел